— Майкл! Ты же знаешь, почему это невозможно, — косится на Люси.
— Я тоже считаю, что Сэм засиделся дома, — Люси меня поддержала? Мы не особо с ней ладим. А тут! Отец смотрит на нее, как на предателя.
— Хорошо. С понедельника начнешь.
— Бэз, — зовёт его Майкл. Отца передергивает. Не любит, когда его имя сокращают. — Пойдем переговорим. Как только они уходят, пристаю к Люси.
— Позвони ей!
— Позже, Сэм. Выходной же. И они ещё спят, наверное.
К ланчу я весь извелся. И уже хотел попросить друга пробить её номер, как к дому подъехала машина Бьюлы. Она вышла, потянулась, я вцепился руками в перила. На ней была шелковая рубашка, а под ней ничего. Я видел ее остро торчащие соски, и как грудь покачивалась от каждого движения. Наши глаза встретились. Ее вспыхивают ярко-синим блеском. Стояком в штанах можно было гвозди забивать.
— Это она? — вздрогнул от голоса Майкла за спиной. — Хорошенькая. Но кажется, она занята, — поворачиваюсь обратно к Бьюле. Её обнимает за шею мужская рука. Потом они останавливаются и целуются. Перед глазами красная пелена.
Я разворачиваюсь с мыслью, как буду ломать его руки.
— Стой, Сэм, — Майкл останавливает меня за плечи. — Что собрался делать?
— Ничего особенного. Просто вырву ему руки, а перед этим превращу его смазливую физиономию в фарш.
— Так ты её напугаешь. Поухаживай за ней. Отбей её. Мне ли тебя учить. У тебя было столько девушек.
— Я ни за одной не ухаживал. Только трахал.
— С ней так нельзя. Подари цветы, своди в кино, прояви внимание. И когда вы уже будете встречаться…
— Мне нельзя. Ты же знаешь, что я могу сделать с близкими. Но и ему она не достанется! Потому что он труп!
— Ты не выйдешь отсюда. Пока не успокоишься.
— Да какого хрена ты нянчишься со мной? Разве тебе не нужно быть с Амелией?
— Не беспокойся за мою жену. С ней Вальтер. Я тут нужнее. Думаешь, если убьешь его, это решит твои проблемы? Тебя посадят, она возненавидит тебя. И со временем у нее появится другой. А ты будешь гнить в тюрьме.
— Хорошо. Я постараюсь быть примерным сводным братом. Но ничего не обещаю.
Бьюла
Прижимаюсь к плечу Мэта, пытаюсь спастись от уничижительного взгляда злобного братца. Не очень помогает, если честно.
Его взгляд останавливается в области груди, и мне хочется прикрыться, а лучше сбежать. Я забыла забрать лиф.
Всему виной сосед Мэта. Лукас Лерой. Женоненавистник. Все время заглядывал к нам в комнату, музыку пошлую включал. Так у нас и ничего не получилось.
Утром Мэт поругался с ним, чуть до драки не дошло. Выскочила их разнимать, и совсем забыла о такой важной детали гардероба. Только и успела, что поменять футболку своего парня на блузку.
Посадить бы моего брата и Лукаса вместе. Посмотреть, кто бы из этих двух зверей выжил.
Маме, похоже, понравился Мэт. Она не перестает ему по-доброму улыбаться, интересуется, чем он занимается. Иногда бросает на меня одобрительные взгляды. Не удивляюсь. Мэт всегда умел очаровать любого.
Яблочный пирог с корицей, так любимый мной, не лезет в горло. К середине ланча звонят в дверь. Мама идёт открывать и возвращается назад с букетом орхидей. И читает с кремового цвета картонки.
«Вы так же прекрасны, как эти цветы. Мэт».
— О, дорогой Мэт. Это так мило.
— А лично подарить он не мог? — презрительно фыркает Сэм. Как же он пропустит повод вставить свои пять центов.
— Перестань, Сэмми. Цветы принято присылать. Традиция такая.
— Дурацкая. — Мэт переводит непонимающим взгляд на меня. Он не догадывается почему впал в немилость к Сэму. Я пожимаю плечами и запихиваю полный рот пирога, жую, не чувствуя вкуса.
Что сказать? Что это животное решило сделать меня очередной из?
Мама собирает тарелки. Мэт выходит поговорить в другую комнату.
Остаться один на один с братцем Лисом, который плотоядно поглядывает в мою сторону — не прельщает.
— Мам, сиди. Я сама загружу всё в посудомойку.
Мне нужна передышка от этого сверлящего взгляда, полного животной похоти. И только я ставлю всё в посудомойку, как следом за мной заходит Сэм. Я знаю, потому что моя пятая точка начинает гореть.
— Пусти! — дрыгаю ногами, когда он поднимает и садит меня на машинку. Его руки по бокам от моих бедер и хоть он не касается, мое тело загорается.
— Ты с ним?.. — грудная клетка ходит ходуном, очерчивая каждую твердую мышцу.
— Уйди! Не то я буду кричать!
— Попробуй! — с вызовом говорит Сэм.
— По-мо… — его рука ложится на мой рот. С возмущением смотрю на него, пытаюсь слезть с машинки. Он раздвигает мои ноги и впечатывается твердым пахом в промежность. Даже слои одежды не могут скрыть, какой он горячий.