— А куда? Чем эта квартира тебе не нравится?
— Нравится. Но мы с Олегом решили, что пришло время съехаться.
— Мам, — я раздосадовано поджала губы. Не готова я жить с Олегом Леонидовичем и Ромой в одном доме, — тебе не кажется, что ты слишком торопишься? Вы знакомы с ним всего два месяца.
— Олег сделал мне предложение. И я согласилась, — перебила меня мама.
— Мам. Ты плохо знаешь Олега Леонидовича.
— Полина, ты ошибаешься. Я знаю Олега ещё со школы.
— Мам, — предприняла последнюю попытку, — Рома только потерял мать. Мне сказали, что только пять месяцев прошло. Слишком быстро вы женитесь. Вам стоит подождать.
— Я ждала больше восемнадцати лет, — мама резко встала с кровати. — Разговор окончен, Полина. Собирай вещи. Вечером мы переезжаем.
— А как же репетиция? — я обиженно поджала губы, не ожидая от мамы грубости.
— Пропустишь.
Мама ушла, а я в расстроенных чувствах упала на подушку и притянула к себе медведя, которого когда-то подарил мой любимый дядя. В груди всё скручивалось от плохого предчувствия. У меня даже сомнений не возникло, что конфликты и скандалы будут постоянно. И я прекрасно понимала Рому. В таком возрасте суметь принять новую женщину отца слишком сложно. Особенно, если мама только умерла.
Я не знала своего отца. У меня даже отчества не было. Мама никогда не говорила мне об отце, а я в подростковом возрасте поняла, что эта тема слишком болезненна для неё и не спрашивала. Первый раз мужчина появился в нашем доме, когда мне было четырнадцать.
По щекам слёзы снова потекли, и в груди всё сжалось от удушающей паники. Задышала глубоко, как учил меня мой психотерапевт. И мысленно постаралась переключиться на что-то приятное. Тут же мысли перескочили на Рому. Коснулась шеи и тяжело вздохнула.
Почему же он вчера не пришёл? Во мне вновь что-то всколыхнулось. Снова в груди всё сладко сжалось. Так хотелось в глаза Ромы посмотреть. Забрать его боль, если вдруг её увижу. У него ведь такие красивые, глубокие и умные глаза. Вот только грустный. Полные боли и печали. В первую нашу встречу я не разглядела этого. Не поняла. Слишком смущена была вниманием такого красивого парня.
В неожиданном для себя порыве, вскочила с кровати, открыла верхний ящик стола, достала тетрадь и карандаши. Прямо в ночнушке опустилась на пол. Скрестила ноги вместе и погрузилась в рисование. Карандаш порхал по бумаге, вырисовывая знакомые черты лица, взгляд, упрямый подбородок, острые скулы, пухлые губы. Я потерялась во времени, вырисовывая с особой любовью, с трепетом черты лица того, кого вижу даже с закрытыми глазами. Так чётко. Так ясно.
Оторвалась только тогда, когда последнюю волосинку непослушную нанесла на бумагу. Потянулась и глухо застонала от боли в шее и спине. Поднялась с пола, тут же охнув, когда мелкими иголочками их закололо. Подняла с паркета портрет Ромы. Пальчиками провела по губам смотрящего с портрета на меня парня.
Интересно, его губы такие же мягкие, как кажется?
Стыдливо покраснела. Показалось, что глаза с портрета смотрели на меня излишне внимательно. В самую душу. Будто живые. Сглотнула и шепнула:
— Не смотри на меня так, хороший. Ты ведь шансов не оставил мне не влюбиться в тебя.
Водила и водила кончиками пальцев по овалу идеального лица. Касалась бровей, носа, скул. И так сильно мечтала, чтобы бумага под подушечками пальцев сменилась теплом кожи Ромы. Теплом моего ледяного Кая.
— Полина! — мама распахнула дверь в мою комнату, заставив подпрыгнуть и спрятать за спину тетрадь. — Ты почему ещё в постели? Даже не переоделась! Скоро приедет Олег.
— Прости. Я просто снова заснула.
— Давай быстрее, солнышко,— смягчилась мама. — Сегодня приедет портниха, мерки снимать. Для платья свадебного.
Я кивнула, закрыла тетрадь, спрятала под подушку и встала с кровати. В углу комнаты стояли сложенные коробки, которые изрядно потрепались из-за частых переездов.
— Тебе помочь? — мама поцеловала меня в висок.
— Не стоит, мамуль. У меня тут мало вещей. Всё ещё в коробках в коридоре. Хорошо, что распаковать не успела.
— Это точно, — счастливо улыбнулась мама. — Блинчики совсем остыли.
— Соберу вещи, приду, — не смогла сдержать ответной улыбки.
Я давно не видела маму настолько счастливой и окрылённой. Разве смею я своими страхами портить ей настроение? Включив на телефоне музыку, стала собирать свои вещи в коробки. Через двадцать минут, все поверхности и шкафы были пусты, лишь на полу стояли две коробки с вещами.
Вышла из комнаты и застыла, услышав на кухне тихие голоса: