Что я могу сказать в своё оправдание?
Дайте-ка подумать…
Ни-че-го!
Ха-ха!
Все эти люди, помеченные ароматными праздничными цветами, заслуживают того, чтобы быть помеченными пчелами!
Суматоха за нашими спинами развивается знатная: крики, ор, бешеное движение. Я еду довольно медленно для «Ракеты», привыкшей выжимать до трёхсот километров в час, потому что боюсь потерять своё самое настоящее сокровище. Так что осиный переполох – самое лучшее средство замести следы.
Мне кажется, что я слышу материно вечное: «Де-е-е-е-н-и-и-и-и-и-с!», и от того улыбаюсь под защитой шлема во весь рот. От души, искренне и свободно.
Пчёл становится все больше и больше, для них тут комфортная среда, к тому же они тоже психуют из-за долгого ожидания свободы.
Чёрными точками они покрывают пространство, и в этот момент, думаю, распорядители этого чёртова бала очень сожалеют, что выбрали темой свадебного торжества цветочное раздолье.
Ворота открываются только для нас и тут же закрываются.
Вижу возле черного джипа Костю. Он тоже салютует мне, показывая, что все сделано, выполнено по высшему разряду, как и договаривались, и ему пора сматываться.
Не делаю остановки – драгоценна каждая минута, — салютую своему верному ослу… то есть другу, и гоню вперед.
Костя резко прыгает в машину, делает несколько кругов, поднимая клубы пыли на дороге, и мчит в противоположном направлении. Если за нами будет погоня, то она точно отправится за его машиной. Потому что какой дурак будет красть невесту в длинном платье с шлейфом и везти её на мотоцикле?
Вот и я говорю.
Никакой дурак не будет.
А тролль – отважится.
Ветер в лицо, как обещание счастья, руки любимой на груди, как предсказание рая. Что может быть лучше? Мне хочется кричать во все горло от эмоций.
Принцессу Фиону из замка дракона умыкнул тролль Шрэк!
Аллилуйя!
Мы мчим вперёд, и это до смешного прекрасно. Я так скучал по ней, по своей неземной, родной богине, что прямо сейчас готов ехать так всю жизнь, только бы дорога не заканчивалась, а она не размыкала своих объятий. Изнутри продирается чистый родник удовольствия, готовый прорваться рыком, покоряющим всю вселенную: я счастлив, до смешного, до нелепого счастлив. Как мальчишка, победивший врага старше, как мать, впервые увидевшая ребёнка, как слепец, впервые узревший всё величие радуги.
Потому что рядом со мной прямо сейчас находилась та, без которой все эти полтора месяца я просто загибался, физически ощущая её отсутствие. Каждый чёртов день она грезилась мне в случайных прохожих, каждую ночь грустила со мной в моих фиолетовых, как бархатная печаль снах, каждое мгновение норовила пробраться из запрятанных сундуков памяти наружу, и это ей с успехом удавалось. Потому что я был не готов с ней расстаться…
Как и не был готов обрести…
Наконец, мы достигаем пункта назначения.
Я заезжаю на едва приметную тропинку и снижаю скорость. Притормаживаю у берёзы, помогаю спешиться со своего верного коня Алёне. Она слушается беспрекословно, хоть и прячет своё зарёванное лицо.
Снимаю шлем, бросаю его в траву. Следом летит куртка и перчатки – так себе защитная форма от досужих глаз, признаю, но хоть что-то. Вижу, что белый автомобиль – фольксваген-жук для сбежавшей невесты всё также прячется в кустах. Знаю, что друг сделал всё верно: оставил ключи под козырьком, а бак заправлен полностью.
Согнутым указательным приподнимаю подбородок Алёны и смотрю в её лицо. Гляжу с жадностью, радостью, любовью, нежностью и затаённой скорбью. Её щёки мокрые от слёз, но профессиональный макияж не пострадал и сейчас она мне кажется ещё прекрасней, чем прежде, чем когда бы то ни было. Потому что она раскрыта передо мной донельзя, и её красота буквально слепит глаза, так, что хочется зажмуриться, чтобы не лишиться зрения. Я ухмыляюсь этой странной отсылке мозга к мифу об Эдипе, но не даю чувству вины затопить меня с ног до головы, потому что…
Потому что не время.
Я хочу использовать эти мгновения с умом.
Со всей своей страстью.
Со всем своим нетерпением.
И, не думая больше, резко прижимаю тело Алёны к себе. Она смотрит на меня доверчиво и жадно, распахнув душу, пуская в неё, принимая меня со всеми моими демонами.
И от этого коктейля – нежности и красоты – просто захватывает дух.
Я не выдерживаю, склоняюсь к ней и прижимаюсь губами к губам. Несмелый поцелуй двух изголодавшихся друг по другу людей сразу же углубляется, стоит ей вздохнуть, набрав воздуха в грудь и приоткрыв для этого рот. Властью, данной мне богом, на правах мужчины, я тут же проникаю в её горячую мякоть языком, варварски захватывая всё пространство. Она поддерживает меня, мы словно кусочки пазлов прекрасно дополняем друг друга, идентично заполняя все пазухи.