– … учится, вот, теперь, – продолжает отец.
– А я думал, что уже все умеет, – стараюсь унять сочащуюся желчь, хотя бы как-то подавить ее, но получается хреново.
– Артем! – в тоне отца звучат стальные нотки, он единственный понял все мое отношение к сложившейся ситуации. Эта его Ларочка стоит спокойно, будто ни в чем не бывало, а Олеся как глупый олененок хлопает глазками, мнется с ноги на ногу и явно не знает, как себя вести. Тьфу, а не семейка. Как отца только угораздило?
– Думаю, нам всем стоит позавтракать, – Лариса, как маленький ребенок, хлопает в ладоши, улыбается и взглядом приглашает к столу. – Людмила Михайловна, что же вы на пороге стоите? Проходите.
Легко оттолкнувшись от высокой мраморной столешницы, женщина подходит к кухарке и забирает у нее супницу. Помощница дофига, понятно. Вот, на какой крючок отца подцепила, усиленно делает вид, что вся такая естественная, простая. Ага, как же. Водружает супницу на уже накрытый стол: мясные и сырные нарезки для бутербродов, свежевыжатый сок, фрукты. Идиллия, мать его. Будто с какой-то дурацкой рекламы, в которой все актеры нацепили улыбки, а в глазах прямо-таки читается: “Убейте меня”.
– Олеся, присаживайся, – отец галантно отодвигает стул и перед Ларисой, и перед ее дочерью.
– Я, наверное, пропущу завтрак, – эта волчья ягодка все же поднимает взгляд. – Опаздываю на электричку.
Надо же! Еще не выпросила у отца машину. Видимо, они с матерью боятся спугнуть денежный мешок в его лице. Заметили, что он на дух не переносит меркантильность.
– Олеся, не спеши, – настойчиво повторяет отец. – Тебя Артем потом докинет, всяко быстрее, чем на электричке твоей. Как раз на его бмв техосмотр совсем недавно прошли.
– Я лучше сама…
– С удовольствие довезу сестренку до института, – мы говорим одновременно. Вот только эта лань заливается краской и отводит взгляд, а я все же нахожу в себе силы, чтобы каждая моя фраза не звучала, как вызов.
– Как тебе в Англии, Артем? – спрашивает “Ларочка”, когда мы все усаживаемся за столом. Мажет бутерброд с черной икрой, причем так, будто всю жизнь ее ела.
Девчонка лишь вяло ковыряется в тарелке с бульоном. Ух, милая, аппетит пропал? Так это только начало.
– Прекрасно, – сухо отвечаю я. И внезапно добавляю: – Очень рад, что не стал тратить время на российское образование.
Слежу за реакцией Олеси и удовлетворенно хмыкаю, когда она морщится. Явно хочет что-то сказать, но молчит.
– А Олеся в институте дизайна и технологий учится, – с гордостью произносит Лариса. Конечно, когда всю жизнь провела в Воронеже эта помойка, о которой я даже не слышал, будет казаться крутым учебным заведением.
– А кто оттуда выпускается? – не сдерживаюсь. – Швеи и технички?
– Я учусь на дизайнера архитектурной среды, – холодно отвечает Олеся. Да неужели? У нашей маленькой шлюшки прорезались зубки? – На случай, если в твоем мире существует только экономика и юриспруденция, я поясню. Буду заниматься проектированием высокохудожественных предметно-пространственных средовых комплексов, связанных с архитектурой, созданием интерьеров малых архитектурных форм городской и ландшафтной среды. Проектированием фасадов зданий, входных групп с прилегающей территорией и монументально-декоративного оформления средовых объектов. Мне перевести?
Не могу себя сдержать, а потому показушно зеваю. Ну и скукой планирует заниматься эта девчонка. С другой стороны, бабки там и правда крутятся большие, выше вероятность найти тугой кошелек с престарелым членом.
– Олеся, – мягко окликнула ее мать.
– Артем! – одновременно с ней одергивает меня отец.
– Я пойду собираться, – Олеся встает из-за стола, с шумом отодвигая стул, вымучивает из себя улыбку и добавляет: – Спасибо за завтрак.
Остаюсь на своем месте с видом победителя. Если она сдалась так просто, то выдавить шлюшку-старшую и шлюшку-младшую будет не так уж и сложно.
– Артем, тебе тоже надо привести себя в порядок, – уже спокойнее говорит отец. – Не забыл? Тебе везти Олесю в институт.
– Ах да, точно. Я понял, что столько лет отучился в Англии для того, чтобы работать персональным водителем, – весело замечаю я.
Лариса опускает взгляд и стискивает зубы. Ага, значит, и ее прошибло.
– Артем, очень тебя прошу, – тон отца звучит куда мягче и спокойнее. Он и правда изменился за то время, что меня не было. – Попробуйте, пожалуйста, найти общий язык и подружиться.