Одним надо послать деньги, другим лекарства. Одним словом, мама активно занята, и мне это нравится. Она мне звонит, говорит о проблеме такого-то, и я понимаю, что вот именно ему надо помочь с квартирой, потому что обретение крыши над головой поможет этому человеку поверить в себя, получить уверенность, и дальше он будет стартовать сам.
В таких случаях я чувствую удовлетворение. Я сделал всё, что мог, а дальше уже пусть сам работает, если он не совсем немощный.
Так мы с мамой и работаем. Она обращается ко мне с тем или иным вопросом, я говорю «да», или говорю «нет», и обязательно объясняю почему. Очень часто бывает «да». Но бывали и «нет». Я готов помогать, и это, к сожалению, позволяет некоторым людям эксплуатировать эту готовность. Особенно, когда тебе есть, что дать. И я это, без сомнения, чувствую. И таких людей становится всё больше. Они всё активнее и настойчивее. Конечно, я их понимаю. Люди же на самом деле, практически все так устроены, что считают себя самыми умными, если даже этого не показывают. Не показывают, а я всё равно вижу, о чём они думают, и даже иногда читаю их мысли. Они всё это видят, чувствуют, но просят. А мне всегда было трудно отказывать, тем более, когда рассказывают о проблемах со здоровьем или образовании для своих детей.
Мне думается, что такие очень близкие, родственные отношения были присущи людям местечка, а наши корни уходят в белорусские местечки Могилевской губернии, где располагались города Климовичи и Чериков. Мы все друг друга знали и относились друг к другу с любовью и уважением. И так как Лёня практически знал многих родственников, то я думаю, что чуткость, отзывчивость и уважение во взаимоотношениях с людьми передались и ему. Особенно это чувствуется с годами, когда человек взрослеет и когда душа невольно ищет единения с близкими людьми. Идет поиск своих корней и их осознание.
В последнее время часто приходится видеть и слышать, как близкие родственники ругаются и скандалят, ссорятся и судятся из-за наследства, каких-то денег, жилплощади, загородных домов и прочее. Неловко и стыдно смотреть и слышать такое. Мне даже представить невозможно, чтобы в нашей большой семье, среди наших родных и близких родственников могло быть такое. Я уверена, что не было и никогда не будет.
Моя семья всегда была для меня опорой. Я возвращалась домой с радостью, с желанием оказаться рядом с родными и близкими. Мне не надо было искать какие-то точки соприкосновения, не надо было в каких-то вопросах идти на компромиссы, не надо было думать о том, что сейчас надо что-то такое объяснять, чтобы меня поняли. Меня мои родные люди понимали. И мои родители, и мой муж, и мой сын. В нашей семье никто и никогда ни на кого не давил, никто не говорил, что надо делать так, а не иначе. Я имею в виду воспитание, поведение и отношение к другим людям. Наверное, это пошло от папы, от Марка Исааковича. Никогда с его стороны не было давления в общении с кем-либо, никогда не было настоятельного желания доказать, убедить, заставить принять его точку зрения. Сейчас стало модным это слово «толерантность», означающее, насколько я понимаю, терпимость в отношении иных точек зрения, терпимость к иному мировоззрению и иному мнению. Тогда этого слова мы просто не знали. Так вот, папа, пожалуй, в полной мере отвечал смыслу этого слова - толерантность, терпимость. Ему были присущи душевная открытость, доброжелательность и искренняя доброта.
Леонид Невзлин
Он отдавал всего себя: семье, своему любимому делу. Он заинтересованно общался. Он всегда умел слушать, и он слышал. В этом смысле я похож на него. И чем больше я про него узнавал, тем больше он для меня открывался.
Конечно, у него были свои интересы, которых я тогда не знал, но в целом дед был тем человеком, который жил так, чтобы делать хорошо другим. И это тоже у меня наследственное. От него. Могу объяснить, почему. Эта задача - заботиться в первую очередь о родных и близких, а потом уже о себе, была для моего деда приоритетной. У многих людей этот пункт в системе ценностей смещён, а порой и вовсе отсутствует. Люди обычно сначала думают о себе, а потом - о других. А в случае деда всё было наоборот. Для бабушки, для дочери, для зятя, для внука, а потом только для себя. Интересы остальных первичны, а он сам уже «на сдачу». Тем более, всегда кажется, что собственного ресурса сколько хочешь. Но не всегда и не у всех. У деда ресурса доброты и великодушия было с лихвой.
И самое важное, на мой взгляд, дед никогда ничего и никому не прививал. Модель такого общения, или, если хотите, момента воспитания - это пример. Личный пример.
Это качество перешло и к Лёне, но не только оно. Эмоциональность, чуткость, отзывчивость, стремление помочь и жизненная активность. И ещё очень важное качество, которое, я уверена, перешло от папы к Лёне - желание реализовать себя! Я прекрасно понимаю, что говорить вот так откровенно и честно, может быть, и не скромно, но вот все эти незаурядные способности - это всё у него, у Лёни, от дедушки.
Лёня очень всех нас любит. И мы его очень любим. Я как мать хочу сказать, что у него сейчас нелёгкая жизнь. Маленькие дети с ним, и он должен их вырастить, выучить. При всей своей занятости он уделяет детям много времени. Сейчас они -самый главный предмет его любви, его внимания, и его будущее связано с ними. Он сейчас сосредоточен на них.
А будет ли у него женщина, женщина любимая и единственная, сказать трудно. Разве такое можно предсказать или предугадать?! Мне бы очень хотелось, чтобы рядом с ним была достойная женщина.
Леонид Невзлин
Понятие «жена» для меня всегда оставалось неизменным. Номер один - это друг. Номер два - любовница. И, наконец, партнёр, не в смысле бизнеса. Я имею в виду - единомышленник. Разве женщина, жена не может быть своему мужу партнёром? Может. И я искренне в это верю. Можете считать меня идеалистом, романтиком, но ведь муж и жена вместе живут, делят вместе хлеб, у них общие дети, они много общаются, и мужчина должен иметь возможность повернуться к своей женщине открытой, незащищенной спиной. Соответствовали мои женщины тем критериям, о которых я говорил? У меня было три официальные жены и одна жена гражданская.
Аню я любил. И Аню как человека я люблю до сих пор, человек она замечательный. Вот это, может быть, и есть любовь. Когда мы по-настоящему любим, то понимаем это чувство одинаково. Порой эта влюбленность является определённым сексуальным драйвом, направленным на конкретного человека. Но это совсем другое. Такое телесное притяжение было у меня с самого начала с Аней, потом - с Татьяной. В этом смысле любовь скорее осталась с Аней, потому что... Сразу это трудно объяснить... Аня - человек своего круга и просто человек хороший.
А вот с Татьяной любви не состоялось. Вроде всё было хорошо, я с ней прожил двадцать пять лет. И вроде как всё нормально, а любви не состоялось. Я её не люблю. Я это прошёл, прожил, осмыслил. Сейчас я её не люблю. У неё взгляды пропутинские, что называется, «Крым наш!» Она, например, говорит, что смотреть российское телевидение - это божественное дело. А телеканал «Дождь» - это антирусское, антинародное телевидение. К этому больше нечего добавить. Я действительно хотел остаться с Татьяной. И когда с ней всё сломалось, то мне было очень тяжело, но по большому счету ни другом, ни единомышленником, ни партнёром она так и не стала. А если говорить в целом, то у меня не получилось ни с одной. Наверное, ближе всех к моему представлению о жене была Аня. Мы всегда с ней были дружны и близки во всех смыслах. Не буду сейчас анализировать, потому что это, пожалуй, неприлично, но скажу всё же, что ближе всех к этому понятию была именно она. Я знаю много мужчин, которые ведут дом как проект. Я не хочу и не умею так жить. Я понимаю, что допускал другую крайность - давал полную свободу, ни в чём не ограничивал, всегда шёл навстречу, возносил на пьедестал и обманывал себя. Ну что делать? Я говорил, не хочешь ни с кем общаться, не общайся. Не хочешь водить ребёнка на танцы, не води. Не хочешь приглашать гостей, не приглашай. И в конечном итоге все эти мои недоработки привели к печальному результату. Я прекрасно понимаю, что если бы я вёл семью как проект, то многое было бы иначе, но я такой, какой я есть.