Я уезжала из дома без двадцати или без пятнадцати минут восемь, а возвращалась примерно к пяти часам дня. И разве можно сказать, что я по-настоящему отдыхала? Нет, конечно. Работа учительницы такова, что она продолжается и дома: надо проверить тетради, подготовить план завтрашней работы, подготовиться к новым занятиям.
Борис приходил домой после меня, часов в семь. Мы оба, конечно, уставали, но было бы несправедливо с моей стороны сказать, что Боря не помогал мне по дому. Помогал! И делал это с удовольствием. Он и пылесосил, и убирал, и мыл посуду. Дело в том, что суббота для Бориса была выходным днём. В то время как я работала, а Лёня был в школе, Боря занимался домашними делами.
И Лёня уже в свои одиннадцать-двенадцать лет был нашим помощником. Он помогал во всём: и убрать в квартире, и помыть посуду, и сложить вещи, а к четырнадцати годам стал настоящим моим советчиком. Вот мы, к примеру, решили купить стенку для книг, или диван поменять, или что-то новое приобрести для ванной комнаты - я обязательно советовалась с Лёней. Мы вместе ходили по магазинам. Борис ведь чаще всего отсутствовал - был или на работе, или в командировках.
Боря действительно много времени проводил в командировках - такая у него была работа. Он уезжал по нескольку раз в течение года на две-три недели, мог уехать и на месяц. Признаюсь, я была этим не очень довольна. Ведь мы оставались с Лёней вдвоём. В такие периоды я за Бориса беспокоилась. Просто мне хотелось, чтобы мой муж был рядом.
Самое главное, что в эти дни Лёня мне очень помогал. Так мы вместе поменяли стулья в нашей квартире, купили цветной телевизор «Рубин». У нас была большая бутылка из-под шампанского, куда мы собирали деньги на все эти покупки. Самое интересное, что Лёня ничего для себя не просил. Он понимал, что нам нелегко. Мы, конечно, покупали ему все самые необходимые вещи: брюки, рубашки, костюмы. Помню, как купили ему костюм на выпускной вечер.
Впрочем, однажды он попросил у нас денег. Мой папа, Марк Исаакович, в своё время окончил курсы английского языка и немного говорил по-английски. Он был глубоко убеждён, что знание иностранного языка Лёне просто необходимо. Этот язык, говорил папа, ему пригодится. И папа решил нанять учителя английского языка. Что и сделал. Он сам платил за уроки. Те занятия больше напоминали забавную детскую игру, а не фундаментальные занятия. Тем не менее, именно эти уроки и возникшая тогда любовь к английскому привели к тому, что Лёня, можно сказать, всю жизнь занимается языком. Он учил английский в школе, до седьмого класса занимался с репетитором, а потом сказал нам:
- Дайте мне денег, пожалуйста, я хочу пойти на курсы английского языка.
У него тогда уже была достаточно хорошая база. Денег мы ему, конечно же, дали. Он записался на эти курсы и, так как он знал язык лучше всех ребят, то он окончил их за полтора года вместо положенных двух. Я считаю, что у него очень хороший уровень. Лёня может со мной не согласиться, но я уверена, что в освоении английского языка ему очень многое дали именно эти курсы.
Так что начало, положенное папой, дало результаты. У них с Лёней были, конечно, свои особые отношения: их интеллектуальные беседы, их разговоры. Папа каждую свободную минуту старался быть рядом с внуком, и это оставило очень большой след в жизни Лёни.
Борис Невзлин
У маленького нашего Лёни были очень теплые и нежные отношения с бабушкой. А с Марком Исааковичем, с любимым дедом, были другие -интеллектуальные. Марк Исаакович общался с четырёх-пятилетним Лёней как со взрослым и разговаривал с ним на всевозможные темы: и про фотографию, и про книги, и про другие увлечения, которые могут быть у человека. Лёня его всегда внимательно слушал.
Я очень хорошо помню, как папа ходил гулять с Лёней, когда тот был ещё маленьким. Обычно это происходило в выходные. Папа в эти дни не работал, он очень любил эти прогулки. Гулять с дедом любил и Лёня. Это для них обоих был целый ритуал, который неукоснительно соблюдался. У нас на Ленинском проспекте была такая широкая аллея, заросшая с обеих сторон деревьями и кустарниками. Вот по этой аллее они и гуляли. Это была довольно забавная картинка. Неторопливо, заложив руки за спину, вышагивал папа. Рядом, пытаясь не отставать, но тоже заложив руки за спину, шёл Лёня. Помню, как все прохожие с улыбкой на них оглядывались, а они ни на кого не обращали внимания. Гуляли и разговаривали.
Леонид Невзлин
Мы гуляли и разговаривали. Разговаривали обо всём. Я задавал вопросы, которые меня тогда интересовали, и получал вполне понятные ответы. Наши прогулки имели и функциональное значение - мы обязательно посещали несколько магазинов. И в первую очередь - магазин «Кинолюбитель». Затем на пути следования были книжные магазины. Мы заходили туда непременно. «А вдруг там появилось что-то новенькое», - говорил дед. Дальше был магазин, который тогда поражал моё воображение. По-моему, он назывался «Олень», туда охотники сдавали всевозможную дичь - рябчиков, фазанов, мясо лося. Для меня эти впечатления были таким потрясением, таким неожиданным открытием, что стали даже причиной моего интереса к зоологии. А интерес к зоологии, в свою очередь, породил интерес к книгам.
И, конечно же, наша прогулка включала главный для нас с дедом магазин - «Букинист». Там просто «сносило» голову. В этом «Букинисте» продавались настоящие раритеты, изданные и пятьдесят, и сто лет назад. По тому времени они стоили просто неподъёмно. Например, по пятьдесят рублей - это больше, чем половина зарплаты. Вследствие этих походов в магазин «Букинист» и поскольку дома все читали, у меня появился интерес к книгам. Плюс к этому, мама - учительница русского языка и литературы. Благодаря деду и маме дома была хорошая библиотека, а запретов на какие-либо книги не существовало. «Это можно читать, а это - нет», - такого я никогда не слышал. Всё, что было в доме, можно было читать. Мопассана, например. Абсолютно мой писатель.
И любовь к книгам привил ему дедушка. Именно мой папа сделал для этого очень многое. У нас дома была хорошая библиотека, которую он с любовью и со знанием дела собирал. Обширное собрание русской литературы, подборка иностранных авторов и, конечно, детские книжки. Мы с Борей, несомненно, тоже сыграли свою роль. То, что я - учительница русского языка и литературы, может быть, и не имело решающего значения, потому что и без того я глубоко убеждена, что русская литература - великая литература. Начиная с Державина и Ломоносова. Я никогда не говорила Лёне что читать и что не читать. В доме были книги, много книг, и никаких запретов у нас не было. И я помню, что он читал с увлечением и большим интересом. Моим самым любимым писателем был и остается Толстой. Именно Толстой. Один только его роман «Война и мир» дал толчок новым веяниям в литературе, новому пониманию истории и человеческих взаимоотношений. Толстой, конечно же, великий писатель.