— Это меридиан, — сказал отец Томаша, — он проходит точно через замок.
Они хотели было пойти дальше, но я вернулся и побежал к озеру Вайгар за Мишей. Они побежали вслед за мной.
Миша в это время садился в лодку, и я испугался, что он уплывет, и стал кричать ему изо всех сил:
— Миша, Миша, я нашел меридиан!
Потом мы все вместе снова бежали к башне и там пробыли уже до самого вечера: нам не хотелось отходить от меридиана. «Вот, наверно, Канторис с Червенкой лопнут от зависти, когда мы им обо всем расскажем!» — думали мы. Ведь меридиана не видел еще никто из нашего класса. Даже никто изо всей школы! Наконец мы проголодались и купили себе «эскимо». Потом снова вернулись на меридиан. И вдруг Миша почувствовал, что наш меридиан немножко приподнимается. У него закружилась голова и начало выворачивать желудок.
И мне тоже сначала показалось, что с меридианом не все в порядке. Но голова у меня не кружилась, и тогда я сказал Мише:
— Скорей всего, тебе плохо от мороженого.
Но Миша разозлился:
— Ишь ты, какой умный! Я съел как-то десять штук мороженых, и то мне ничего не было! И чтоб от каких-то «эскимо» вдруг стало плохо! Нет, наверняка дело здесь в меридиане. Да я даже рад, что это чувствую. По крайней мере, теперь мы сами знаем, как быстро кружится земной шар.
Потом нам пришлось все-таки сойти с меридиана, чтобы Миши совсем не замоталась голова. Пришлось даже уйти, потому что пришла мать Иво и стала сердиться.
Мы ходили на наш меридиан каждый день и проводили там все время.
Наконец-то нам посчастливилось этот меридиан найти, хотя мы его совсем и не искали.
Но тут встает вопрос: раз есть меридиан в Градце, то почему б ему не быть и у нас в Братиславе?
И вот, когда мы стали собираться домой, Томаш мне сказал по секрету, что он готовит мне сюрприз. Я сгорал от любопытства: что же такое он придумал? И он не выдержал, признался, что собирается пораньше утром отмонтировать от мостовой половину меридиана и дать мне с собой.
Я страшно обрадовался.
Мы тут же стали договариваться, во сколько утром встанем. Решили пойти вместе. Но вдруг вмешался отец Томаша и сказал:
— Мне кажется, ребята, что это ненужная затея. Вам не удастся этого сделать.
Мы испугались, но отец продолжал:
— Вы бы, конечно, могли оторвать половину. Но представьте себе, что ни с того ни с сего на земном шаре на один меридиан станет больше. Зачем тогда все атласы? Придется их тогда повыбросить, потому что ведь в них этот меридиан не обозначен. Мы задумались, и Томаш сказал:
— Ну и что ж? Атласы можно будет переделать.
Но мы не подумали о том, что значит переделать несколько миллионов атласов.
Пришлось нам отказаться от нашего намерения.
И тогда Томаш дал мне в подарок резиновые ласты и подводные очки, в которых можно погружаться в воду.
Я очень обрадовался и сказал:
— Томаш, вот когда ты приедешь к нам, мы будем нырять с берега Дуная, потому что у нас в Братиславе — Дунай.
Потом мы пошли спать и договорились считать меридиан нашим общим и Дунай тоже общим. Ведь мы же товарищи и должны всем делиться, ну, а что разделить нельзя, пусть тогда это будет общим.
Турок
В августе мы уехали в пионерский лагерь и там, в деревне, нашли себе товарищей. У них был кружок пчеловодов. И не только кружок, но и настоящие пчелы. В прошлом году у них было восемь ульев, а теперь уже только семь. Потому что один улей у них украл медведь. Настолько медведи любят мед!
Мы им не поверили, и они сказали:
— Приходите посмотреть и увидите, что у нас этого украденного улья на самом деле нет.
Нас разбирало любопытство, и мы отпросились у пионервожатого. Пошли втроем: я, Миша Юран и один мальчик из Жилины — Бубник. Он самый послушный, поэтому ему и велели за нами присматривать.
Сначала он присматривал: построил нас в ряд, и мы прошли строем до самого поворота. Но за поворотом Бубник сделал стойку и побежал. Мы сразу поняли, что он уже больше за нас не отвечает. Тогда и мы побежали и стали кувыркаться через голову, потому что нам было весело.
Ребята ждали нас за деревней. И при нашем приближении руководитель кружка Тонда Гричар скомандовал:
— Вот та зеленая будка — это пчельник. Кто прибежит первый?
И он побежал сам, и мы тоже побежали. Некоторые побежали медленно, а некоторые быстро. Но быстрее всех бежал Бубник, поэтому он и был первый.