Вероника начала понимать, о чем идет речь.
– А причем тут вибрации и интерпретации? – с сомнением проговорила девушка.
– Звук – это вибрация среды. Ты думаешь, что слышишь, а на самом деле ухо служит приемником, а мозг преобразователем. Барабанная перепонка вибрирует, отчеканивая в мозгу данные, а уж он преобразует их в звук. В случае макросенсорики, с помощью вибраций среды можно распознавать не только звуки, но и движение. А если твоя среда гибкая, жидкая или сыпучая можно даже ощупать объект.
Вероника торжествующе улыбалась. Теперь ей стало все понятно. Постепенно все вставало на свои места, и многие события находили свое объяснение.
– А почему тебя или Аларда считают особо одаренными? – поинтересовалась девушка.
– У макросенсорных способностей есть свои ограничения. Первое, это прерывание среды. Если сгусток среды не сообщается с соседним, а в нем источник вибраций, прослушать его невозможно. Например, Элой, дотронувшись до одного дома, не может прослушать все дома в округе. Он ограничен матрицей данной среды, – Неро вопросительно посмотрел на Веронику.
– Понятно, – сказала девушка.
– Второе, дальность источника. Вибрация, испускаемая источником, постепенно заглушается средой. Чем дальше от источника, тем хуже слышно. Как в лесу. Поэтому, несмотря на то, что макросенсорики могут улавливать даже самые слабые вибрации, мы ограничены в расстояниях.
Вероника закивала.
– Третье. Как я уже пытался объяснить ранее, у каждого своя среда. Годы обучения могут подарить средний коэффициент прослушивания среды, к которой у сенсорика нет предрасположенности, но в этой матрице он будет глуховат. Например, я не могу прослушивать камни. Как-то раз мне стало любопытно, и я попросил Элоя научить меня прослушивать камень. Несколько месяцев я без устали тренировался, очень вымотался, но не достиг результатов. Мне удалось прослушать кирпичную стену на расстоянии пяти метров по всем осям. Для сравнения, воду я могу прослушивать на тысячи километров. На самом деле теория сред очень большая тема. Сейчас я рассказываю тебе основы, но многое остается за кадром. Если будет время и желание, расскажу об этом в другой раз, – пообещал Неро.
– Будет, конечно, – с азартом сказала Ника.
– Пятое ограничение, это обязательный контакт со средой. Чтобы прослушать воду, я должен ее касаться. И четвертое, это шумовой барьер. Есть материалы, сочетание которых не может прослушать никто. Раньше их не было, они появились вследствие технического прогресса. Это ряд утеплителей, шумоизоляторов и так далее. Создав стену из слоев этих материалов, можно добиться эффекта прерывания среды, даже внутри каменного здания. Такие стены мы называем шумовой барьер. До тебя никому из сенсориков не удавалось его преодолеть, – восхищенно проговорил молодой человек.
Ника смущенно улыбнулась.
– Могу добавить еще один нюанс. Считается, что чем плотнее среда, тем легче ее прослушать. Например, сенсориков камня много, а воды и песка мало. В нашем объединении жидкие среды прослушивать умею только я и Нил.
– Значит, в этом твоя уникальность? – предположила Вероника.
– Нет. Моя уникальность в том, что умею преодолевать закон прерывания среды. Если кто-то упадет в воды Эгейского моря, я услышу это, контактируя с дождем совершенно другого города, – с намеком сказал Неро.
– А дальность источника?
– Почти безгранична, – похвастался итальянец.
– А почему тогда Алард считается самым сильным? – удивилась Ника.
– Он умеет прослушивать почти все сухие среды; камень, песок, торф, цемент и так далее. Говорят, его врожденная среда песок, поэтому освоить более плотные земные среды ему оказалось под силу. Теперь в его арсенале почти беспрерывный кругозор. Против него только дальность и вода, но у любого океана есть дно. И он умеет его прощупывать. В итоге, он победил закон прерывания, освоив все известные вариации сред.
– И воздух? – спросила Вероника.
– Воздух прослушивать невозможно, это антисреда.
– Антисреда? – удивленно повторила Ника.
– Да. Он слишком неплотный, поэтому не считается средой как таковой, наоборот, он своеобразный шумовой барьер. Воздух и есть порог прерывания среды, поэтому называется антисреда, – объяснил Неро.
Вероника задумалась и опустила глаза на тарелку с салатом. Все вокруг было, как обычно. Вилки, ложки, белая скатерть, морская атрибутика на стенах, деревянная отделка помещения. Но Вероника словно проснулась в другом мире. Понимание сути макросенсорики подарило девушке ощущение легкости и эйфории. Впервые она почувствовала себя свободной и окрыленной до конца. Ее перестали мучить вопросы и сомнения, это было сродни глобальному озарению.