- Я хочу сегодня поздравить бабушку самой очаровательной и милой девушки, которую люблю уже много лет и верю в её взаимные чувства! – Женьке захотелось прикрыть ладонями лицо. Игорь смотрел на неё залихватски и даже как-то по-хозяйски, потом обернулся к бабушке. – Пусть Ваши годы будут долгими, и желаю увидеть, как Ваши правнуки будут жениться! – Пафосно возвестил Игорь. – Вы же согласитесь отдать за меня свою внучку? – Спросил он, явно пытаясь словить на слове хотя бы бабулю.
- Налей-ка ещё, сынок, - бабушка снова обратилась к зятю и встала со своего стула. И пока Женькин отец ловко всем наливал, размеренно проговорила. – Спасибо, Игорёк, за такие хорошие слова. Я знаю тебя давно, и знаю как очень хорошего парня, который может составить счастье большинству путёвых девчат. И если я буду уверена, что ты никогда не обидишь мою внучку, то сама, лично, заставлю выйти за тебя замуж. Предлагаю выпить за счастливые семьи!
Женька была просто в шоке от услышанного. Бабушка такое сказала, да ещё и при свидетелях! И пить девушка больше не стала. А вся компания дружно ухнула и крякнула. Бабушка же, пока все глядели в рюмку, воспользовалась моментом и подмигнула Женьке. У той брови полезли вверх от недоумения, а бабуля только недовольно покачала головой, выражая недовольство недогадливостью внучки. И она прищурилась, внимательно всматриваясь в бабушкино лицо – не подскажет ли оно ей, в чем подвох? Но нет, понятнее не стало, хотя душа немного успокоилась, всё же бабуля на её стороне.
После второй стало вообще весело. Каждый говорил что-то своё, и порой казалось, что им и слушатели не нужны. Даже телевизора было не нужно: переводя взгляд то на одного, то на другого, как будто щелкал каналы пультом. Женька увлеклась, применяя этот «эффект пульта». Папа размягчился, мама стала строже, бабушка – улыбчивее, мать Игоря задумчивее, кто-то из тётей – смешливей, кто-то – певучей, дяди стали напирать на политику. Смех стал громче, послышался напев чего-то народного, но пока не могли вспомнить все слова, и песня то и дело прерывалась. Игорь рассказывал какие-то армейские байки, и Женьке казалось, что ей одной – его взгляд настойчиво останавливался на ней, а лицо все больше смурнело.
- Вот скажи мне, Женька, чего тебе надо? – Стал он напрямую допытываться. – Я красивый, здоровый, отслуживший армию. Я за тобой бегаю с пятнадцати лет, никого, кроме тебя не вижу, уже сейчас на сторону не хожу. Зарабатываю, имею цель в жизни, без вредных привычек, а ты… Ты всё воротишь от меня лицо. Всё избегаешь меня, прячешься. – Женька замерла и холодок страха стал расползаться откуда-то из середины груди. – Думаешь, я не замечаю, как ты не рада меня видеть? Думаешь, мне приятно улыбаться через твоё пренебрежение? – Голос его становился всё громче и громче, глаза и всё лицо наливались кровью. – Вот поженимся, я не знаю, что с тобой сделаю! Вылуплю, как сидорову козу! Вылуплю! Слышишь?
Женька не могла сглотнуть от ужаса и во все глаза смотрела на Игоря. Его мать что-то шептавшая ему и искоса поглядывавшая на сидевших вокруг в самом нале этой речи, теперь почти висела на его плече, пытаясь придавить к стулу, и не переставая, твердила, едва не плача:
- Игорь, Игорь, Игорёчек! Пойдём домой! Пойдем, миленький!
Женькин отец и двоюродный дядька обошли стол со стороны Игоря и стали позади него. А парень, всё больше привставая и наливаясь кровью, орал:
- А лучше сейчас! Сейчас вы…ю, чтобы вы…ться перестала! С..ка! Не для тебя? Я тебя на колени поставлю!
Мужчины взяли разъярённого парня с двух сторон под руки и выволокли из-за стола. Он упирался, и кричал уже им, требуя, чтобы отпустили, вырывался. На помощь поспешили ещё пара гостей. Игоря увели, а его мать плакала почти навзрыд, волочась следом:
- Зачем, зачем напоили его? Ему же нельзя пить! Нельзя!
Когда и она ушла, всё стихло. Женя обнаружила себя стоящей у стены, и крепко к ней прижавшейся. Рот закрывала себе рукой, из глаз лились слёзы. К ней подошла бабушка.
- Девонька моя, не нужен тебе такой муж. Не плачь, другой сыщется. – И погладила внучку по голове, как маленькую. Женька обняла бабушку и отпустила сдерживаемый плач.
- Но ты же говорила… - проревела она в плечо бабуле.
- Я сказала, что если буду уверена, что он никогда тебя не обидит. А он обидел, уже сейчас, ещё и не женившись, да при всех. Нет, это не твой человек, деточка.