Свою скудную зарплату вожатого за три месяца Аня скопила, не стала тратить на пустяки, и предложила родителям в счет подарка на день рождения и Новый год добавить денег, чтобы купить недорогой ноутбук. Вот так она обзавелась портативной пишущей машинкой. Идею о публикации для широкого круга читателей, витавшую в студклубе, Аня реализовала через ЖЖ, где начала публиковать свои опусы. А потом ещё и, преодолев свою неуверенность, - на самиздате. В начале читателями были свой же товарищ – студент, из знакомых и знакомых знакомых, потом круг читателей немного расширился.
О своих планах на жизнь она поделилась с Женькой, когда та спросила, как же теперь быть, если мечта стать учителем вот так рассыпалась. Аня спокойно, хоть и с толикой грусти, рассказала, что пока продолжит учёбу, потому что она и сама не знает теперь, чего хочет, а там… Родители не потянут другого вуза, да и не станут больше ей помогать после её такого поведения с тётушкой.
– Буду мужа искать, наверное. – Аня как-то равнодушно пожала плечами. Женя удивилась, но оставила эту реплику без комментариев.
Но вскоре появился в студклубе парень, явно из другого вуза. К кому он приходил, как попал в студклуб, никто толком не знал, но учился он где-то на инженера, и часто общался с инженером-связистом Костей, которого в клубе попросту именовали радистом.
Костя-радист был вечно занят, поскольку настраивал звуковую аппаратуру не только в студклубе, но и по всему корпусу - подключал для лекций экраны, настраивал микрофоны и даже порой занимался проводкой. Он был невелик ростом, не молод – для студентов его неполные тридцать были почти преклонным возрастом. Для Женькиных он целей вполне подходил.
Аня-8
Этого радиста Женя присмотрела себе в качестве кавалера. Не сейчас, но, может быть, на перспективу. Должен же через пару лет у неё кто-то быть? А этот вполне подходил – уже взрослый серьёзный человек, не какой-нибудь мальчишка-студент. Редкие парни из студенческой педагогической среды по разным причинам не подходили. Это и понятно, большинство из них видели Игоря и всё хорошо поняли. А если кто не видел или не понял, то юность их, несерьёзность сильно снижала их ценность в глазах Женьки.
Поэтому она пыталась заинтересовать радиста собой, для чего потребовала научить её хоть самым простым навыкам работы с аппаратурой и микрофоном. Костя научил, хоть и подчёркивал своё отстраненное отношение, и даже демонстрировал своё недовольство нахальной навязчивой девицей. Девица, возможно, и могла бы сойти за навязчивую, но как не пыталась, с какого боку не маневрировала, пробить круговую оборону Кости не смогла. И тогда сдалась, когда окончательно поняла – шансов нет, и отступилась. Может, он был женат или принципиально интрижки на работе среди молоденьких студенток претили его кодексу чести? Но, так или иначе, знания остались с ней, и она теперь считалась в клубе запасным радистом, и по роду деятельности часто сталкивалась как с Костей, так и с его приятелем, иногда захаживавшим к нему. И приметила его интерес к тихоне-Аньке.
Чудесным образом, хотя в чудеса тут верилось с трудом, ведь рядом был радист, новый парень заглядывал в студклуб как раз во время посиделок, с которых участвовала Аня. Приходил и на вечера, в которых студклубовцы были основными организаторами и исполнителями, оказывал поближе к Ане, помогал ей в чём-нибудь, а потом и до общежития провожал.
Жене казалось, что та будет стесняться, избегать знакомства, но ошиблась. Подруга вполне благосклонно отозвалась на интерес, правда без воплей радости и прыжков на шею. Как-то спокойно, обыденно стала с ним встречаться. Женя всё её тормошила, спрашивая любит ли она его, но Анька флегматично отвечала:
- Позовёт замуж – пойду, не позовёт – расстанемся. Не этот, так какой-нибудь другой. Кто-нибудь да найдётся.
Такие слова ставили Женю в тупик, и заставляли нервничать – как бы подруга чего-нибудь не учудила. По её словам, они просто дружили. Аня ходила в гости в Олегу – он оказался местным жителем, а он ходил к ней в гости, в общагу. Но много не рассказывала об этом, и что у них и как складывается, Женя толком не знала. Однажды Анька пришла какая-то уставшая, и как когда-то после трудовой воскресной вахты у тётушки, прилегла на парту, подложив руку.