Те уставились на меня удивленно, но промолчали. Воронцов поднялся из- за парты и небрежной походочкой продефилировал к нашей троице.
— Лар, реально? — Ворона (так его называли из- за прически, типа на голове воронье гнездо, плюс фамилия) сразу вник в суть, — Хочешь реанимировать цветуханы?
— Миш, а что еще остается? — я вздохнула и пошла к подоконникам.
Ворона не отстал. Напротив, внимательно следил за каждым моим действием, прислонившись плечом к стене рядом с окном. Я же, надев перчатки и высунув язык от усердия, аккуратно перекапывала почву в горшках, добавляя свежий грунт и поливая «вздохнувшие» цветы.
— Теперь в Дискерэ фермеров принимают? — ядовитый голос моей белокожей и красивой одноклассницы Ирины Строгановой был прекрасно слышен всем.
— Нет, она садовая фея! — Тенгиз Архалуков (аудитэ) улыбался белозубо, — Или водная? Какие там еще были в мультике? — однако, реакции на его замечания не последовало ни от кого, кроме….
— Динь-Динь*,- язвительный тон инферно (ну а кого же еще?) меня не то чтобы задел, но слегка покоробил.
Ребята в классе засмеялись. Правда, к моему облегчению по-доброму. А я так и застыла с лопаткой в одной руке и лейкой в другой руке, глядя на Марка Бессонова. Тот, изогнув свои соболиные брови, презрительно оглядывал комочки почвы на моих перчатках.
Ох уж этот Бес! Он извел меня за первую же неделю учебы. Вот честно, если бы не он, мою жизнь можно было бы назвать идеальной! Его взгляды меня бесконечно нервировали. Что ему было нужно, не понятно. Но, наслушавшись о его репутации от одноклассников, я старалась не замечать его красноречиво-презрительного молчания в мою сторону, хоть это было и непросто. Он меня ненавидел. Так я думала. Правда, не понимала, почему?
— Динь-Динь, — обворожительный голос Мити влез в мои уши, и я очнулась от инферно, — Тебе очень подходит, Лар.
Митя подошел и встал очень близко, почти касаясь своим телом моей спины. Я чувствовала запах его парфюма. Это смущало меня и одновременно волновало. Мне был приятен и его запах и тепло его тела. Он положил подбородок мне на плечо, как бы невзначай, хотя ему для этого и пришлось согнуться в три погибели, и уставился на мою работу-ряд горшков с перекопанной почвой и хорошо пролитых водой. Я замерла от восторга и моментально покраснела. Вот беда с моими щеками, все сразу выдают!!!! Пришлось слегка дернуть плечом, чтобы Митя отошел. Неловко как-то…. Все это не укрылось от взглядов одноклассников и дружное и ехидное «Ооооооо!!!» понеслось многоголосицей по классу. Смешки и замечания по поводу кое-чьих симпатий посыпались на краснеющую меня и сияющего Стрельцова.
В класс вошел Илья Ильич и сразу же разобрался в ситуации. Оглядел подоконники с цветами, и мои усилия заметил. Бросил странный взгляд на Стрельцова, потом на меня и выдал.
— Лакри, моншер, да Вы просто фея! — тут класс снова заржал, оповещая учителя, что я теперь Динь-Динь.
— Мэтр, я попытаюсь… — я не закончила свою мысль, однако Хворостов прекрасно понял меня, оценив мое упрямство и усилия по реанимации растительности кивком и невероятно теплой улыбкой.
— Лара, я очень ЗА попытку сохранить жизнь цветам, но совсем не готов видеть Вас мадам Стрельцовой на первом месяце пребывания в Дискерэ. Берегитесь! Я страшно ревнив! — Илья Ильич потешался, как мог, напоминая мне деда.
Ну почему все веселятся за мой счет, а я как чучело стою, краснею и пыхчу???
— Илья Ильич, я тоже ревнив страшно, — Митя улыбался во весь рот.
Я смутилась еще сильнее. Сняла перчатки, собрала инвентарь и поползла к своему месту. Старалась не смотреть на Беса. А он вот НЕ старался на меня не смотреть. В чернючих глазах злоба, почти бешенство. Вот чем я так его раздражаю??!!
Между тем лекция началась. Я увлеклась рассказом Ильи Ильича об истории нашего государства, перестав замечать все остальное.
День прошел относительно спокойно. По сравнению с утром, естественно. Я не стану вспоминать, как Федул и Гоша вывалили на меня свою идею с танго втроем (имея в виду именно танец и ничего более, а вы что подумали???), при этом постоянно называя меня «Динь». Не стану рассказывать, как Мишка Воронцов, подняв меня на руки и подкидывая в воздух (этому амбалу все было нипочем), просил меня взлететь, ибо феи летают. Не опишу, как мне было неприятно от язвительных реплик Строгановой и как приятно от слов Мити в защиту меня от Строгановой. Не буду думать о том, какой интересной была беседа с Натали за обедом в школьной столовой. Я просто скажу — я счастлива!