Высшая школа Дискерэ. Самая лучшая школа страны. После ее окончания поступление в университет было легкой прогулкой. Все высшие школы давали знания на самом высоком уровне, и их выпускники завершали обучение в университете за два года, посещая лекции по выбранной специальности. Но только Дискерэ давала стопроцентную гарантию поступления в университет или академию.
Дед потешался уже больше половины часа. И не знай, я, что он академик, известный и уважаемый в научных кругах человек, мнением которого дорожили высокопоставленные особы, я бы подумала, что он выступает в Станд Ап шоу.
Деда я обожала. Обожала за его безграничную любовь ко мне. За его ум, за чувство юмора, за запах. Да, да, запах! Он курил трубки. Их у него целая коллекция. Я помню с детства запах табака и лосьона для бритья с ароматом горьких трав. За его голос, бархатный и низкий. Дедуля был аудитэ. Голос — его инструмент, его богатство и воплощение его дара. Однако деда был не правильным аудитэ, по его же словам. Сами по себе аудитэ не фонтанировали идеями, не являлись созидающим явлением. Но это не было приговором. Помимо дара, даны были и людьми, и вот человеческая часть могла быть одарена талантом. Деду досталась в подарок от человеческой сущности склонность к философии. Его умозаключения, научные работы и теории, которые применялись повсеместно и во всех видах деятельности, существенно продвинули цивилизацию вперед и облегчили жизнь многим из людей и данов.
— Лар, посмотри на все это с другой точки зрения, у тебя есть год, чтобы найти себе парня, познать радости и печали влюбленности, — дед внимательно на меня посмотрел, прекрасно зная мою историю первой любви, — Внучь, уверен, тебе повезет, и ты встретишь красавца с мышцами, прессом кубиками и этим длинным чубом, — дед очень эмоционально покрутил рукой возле лба.
— Деда!
— Такие модные сейчас. Ну, ты знаешь. На глаза лезут, видеть ничего не дают, кроме смартфонов, — деда улыбнулся, — как думаешь, может и мне отрастить такой?
Он запустил руку в свою гриву, и принял позу полного довольства собой.
— Ты мне и таким очень нравишься, — я чмокнула деда в щеку.
— С чего ты вдруг решила уйти из Санктум Эст? Хорошо же училась в женской гимназии! До сих пор не могу понять, что стукнуло в твою голову, и почему ты запросилась именно в Дискерэ? Медом там намазано? Я не спрашивал раньше, думал, сама расскажешь, — теперь дед не улыбался.
Внимательный взгляд впился в меня как клещ в собачку.
Деда сразу отличал капризы от серьезных обстоятельств. Я не смогла сопротивляться и решилась признаться, тем более что рано или поздно он бы догадался. А мне сейчас очень нужна поддержка. Если уж дар сработал и «указал» где мое место, то это означает, что спокойным временам пришел конец. Я же тиби. Очень редкое создание. Мой дар не был проклятием для меня ни в чем, кроме внешности, просто потому, что я и сама не знала, чего же такого дает мой дар. Я красивая, тут не поспоришь. Но, радости от этого никакой вовсе. Попробуйте жить, когда на вас все время смотрят, постоянно пытаются привлечь ваше внимание, распускают руки и так далее. Мой дар вроде бы и есть, но его и нет. Мама погибла, не успев передать мне тайные знания. Инструкций к дару тиби не прилагалось. Дар индивидуален, никогда не угадаешь, что тебе уготовано. Даже дедушке, академику с гордым мировым именем — Андрей Сергеевич Лакри — который знал всё-всё (по моему мнению) было неизвестно, что во мне проснется.
— Деда… — промямлила я. — Меня «повело» туда, — сказала и замерла.
Дед все понял. Выдохнул. Опустил плечи. Согнулся как-то.
— Внучь, я не думал, что так рано, — его добрые и мудрые серые глаза как-то погасли, — Восемнадцать лет! Ты ведь еще и подурить не успела, как следует!
Мы с дедой знали, что дар тиби ведет ее туда, где должна свершиться ее судьба. Ну, не так прямо высокопарно, но мы с дедой, именно так подшучивали над моментом, когда дар проснется. У моей мамы, например, дар проснулся в двадцать три года. «Повел» ее, и она оказалась там, где был мой папа. И, в итоге, они остались вместе, родилась я.
Потом… Потом было не очень интересно.
Папа был очень талантливым аудитэ. Он отправился на конференцию в Шазген и не вернулся. Во время его выступления с речью, посвященной (забавно) вопросу о продлении срока жизни путем магико-эмоциональной подпитки, на него упал софит. Отец погиб сразу же, на месте.
Мама не смогла пережить этого. Нет, она, конечно, жила, ела, пила, гуляла. Даже занималась моим воспитанием целый год, почти до моих семи лет. Но, она была мертва. Когда она была одна в комнате (я помню, как подсматривала) она просто сидела и смотрела в стену, будто дожидаясь, когда эта жизнь закончится, и она сможет уйти. Я уже тогда, будучи малышкой, поняла, что ее якорь я. Из- за меня она еще живет и дышит. Однажды она все — таки улетела от меня.