Не простит…
После такого она меня не простит…
— Есть время все исправить. — Кирилл встает возле окна и спокойно продолжает говорить, усиливая мое отвращение к себе. — Рита сама хотела рассказать, но передумала, когда в клубе тебя не нашла.
В клубе… Она была в клубе…
Сука! Замираю на мгновение. Значит, мне не показалось. Рита видела, что я… Твою мать! Сжимаю кулаки, чтобы не разнести что-то в кабинете. Внутри все сжимается от ненависти к себе.
— Чего замер? — Друг отходит от окна и ухмыляется. — Лети в общагу и извиняйся, стратег-неудачник.
Вылетаю из здания, сажусь за руль и мчусь в общежитие. Что буду говорить? Не представляю… Чувствую лишь то, что мне нужно срочно ее увидеть. Можно ли оправдать мое поведение? Нет. Виноват. Чертовски виноват и не прав.
Останавливаюсь возле подъезда и быстро мчусь к цели. Стучу в дверь и нервно вожу пальцем по ее поверхности. Слышу тихие шаги и щелчки замка.
— Я же говорила, ключ возьми. — От ее голоса мурашки бегут по коже.
Рита замирает с широко открытыми глазами. Плакала…
Видно по лицу, что плакала. Идиот! Придурок!
Пока я мысленно ругаю себя последними словами, девушка пытается закрыть дверь, но я успеваю засунуть ногу в небольшое пространство и войти внутрь. Она тут же отскакивает в сторону и цепляется за спинку стула, глядя на меня ненавидящим взглядом. Тяжело вздыхаю. Да, детка, заслужил…
Она продолжает стоять, молча, а я боюсь напугать ее своими действиями, поэтому не двигаюсь и думаю, как все объяснить.
— Рит, послушай меня. — Делаю неловкую попытку наладить контакт.
— А оно того стоит? Ты ведь меня слушать не стал. — Ее подбородок подрагивает, но голос совершенно ровный.
— Я был не прав и поддался эмоциям. Мне нужно было все проверить перед тем, как обвинять и… — Осекаюсь, вспоминая свою жестокость.
— Бить. — Киваю, а она сжимает пальцы на спинке стула так сильно, что костяшки белеют. — Я не хочу тебя слушать, Саймон. Это больше не имеет значения. Все, что ты скажешь, ни как не повлияет на мое отношение к тебе.
— Рита, послушай. — Делаю шаг навстречу. — Дай мне объяснить.
Девушка отстраняется от стула и резко проходит мимо. Черт! Как же хочется остановить ее и прижать к себе, но от этого будет только хуже.
— Уходи. — Ее холодный тон выбивает остатки надежды на благополучный исход.
Маргарита садится на край кровати и сжимает челюсть.
— Нет. Я облажался, детка. Прости…
Она нервно смеется, сбивая меня с толка. Иду к ней, чтобы смотреть в глаза. Убедить.
— Не приближайся. — Выставляет ладони вперед и качает головой. — Зачем ты это делаешь, Саймон? Чтобы потешить свое эго в очередной раз?
— Нет…
На лице Маргариты мелькает какая-то злобная улыбка, которую я не видел раньше. Это непривычное и нетипичное для девушки поведение стопорит так, что язык не поворачивается. Да, и как объясниться? Мне нечем себя оправдать…
— Все, что ты делаешь, не ради кого-то. Не ради команды. Ты просто превозносишь себя. Ставишь на пьедестал. Молитесь мне. Я великий Саймон. — Она подходит ближе и тычет пальцем мне в грудь. — Хочешь доказать всем, что они предатели, грязные обманщики, а ты за правду и честность?! Так, это не является действительностью. — Девушка усмехается мне в лицо. — Знаешь, я поняла, почему ты не рассказываешь о том, что произошло пять лет назад. — Сжимаю челюсть, злясь на себя. — Я тебе скажу, если до самого не доходит. Ты трус! Просто трус. Прячешь голову в песок, и не хочешь решать проблемы. Кто-то сделал больно. Значит, и другие такие. Всех под одну гребенку. Если баба, то шлюха. Если отец играет нечисто, то и у других все также. Ты не проверяешь, а унижаешь и втаптываешь людей в грязь, тем самым становясь выше и лучше в глазах своей команды и тех, кто считает тебя благородным. — Она жадно втягивает воздух в себя. — Все ложь. Все твои слова и поступки пропитаны насквозь враньем и холодным расчетом. Что тебе нужно от меня на этот раз?! Что?!
— Ничего, кроме прощения. — Еще одна попытка достучаться до нее.
Бесполезно. Девушка снова истерично смеется.
— Прощения? И все?! — Ее взгляд полный ненависти прожигает меня.
— Я говорил, что хотел использовать тебя, но потом после изменилось. Благодаря тебе во мне что-то поменялось.
— Тебе показалось. Такие, как ты, не меняются, Саймон. — Рита отходит от меня к столу и берет что-то. — И это тому доказательство. — Она подает мне газету. — Дочка предала отца, связавшись с сыном его конкурента. Красивый заголовок.
— Какого?! — Выхватываю газету и быстро пробегаю глазами по строчкам.