Партия Шуламит Алони, тогда уже не «Рац», а «Мерец», естественно, шагала в первых рядах борцов против ненавистного Биби. Но хитрая Шуламит не спросила меня, за кого я собираюсь отдать свой голос. Наоборот, она сходу предложила сразу после выхода романа взять у меня интервью для своей популярной еженедельной радиопередачи «Правая, левая где сторона?». Приветливая и любезная, она проявила не только горячий интерес
к моему роману, но и отличное понимание пружин успеха:
«Как вам удалось заинтересовать такое престижное издательство? У вас там есть знакомые?».
Я тогда сама еще не знала, как мне это удалось. Секрет моей неожиданной удачи открылся мне чуть позже, когда я приехала забирать положенные мне по контракту 40 экземпляров. Сидевший у дверей издательства вахтер, услыхав мою фамилию, перешел на русский:
«Вы Нина Воронель? Так знайте, вашу книгу издали благодаря мне!»
Я онемела: «При чем тут вы?».
Вахтер нисколько не смутился: «Подходит ко мне как-то Йон(тогдашний главный редактор «Кетера)и протягивает вашу книгу «Ведьма и парашютист». Почитай, - говорит, - и скажи мне, что ты думаешь. Я стал читать и восхитился – чудо, а не книга! Я так Йону и сказал – надо, говорю, издать. Вот он и издал».
Проверить, правду вахтер говорит или сочиняет, у меня не было возможности, но я поблагодарила его от всего сердца.
До выборов оставалось чуть-чуть больше месяца. Как только мой роман вышел из печати, я попросила отправить его Шуламит Алони, - никто не спрашивал у меня ее адрес, все знали его и так. Через несколько дней мне позвонил начальник избирательного штаба партии «Мерец» Йоси Раз.
«Нина, дорогая, - проворковал он любовно. – Шула так занята сейчас, что попросила меня поблагодарить тебя за присланную ей книгу. Она в восторге от твоей книги и от твоего успеха. Она мечтает взять у тебя интервью для своей передачи».
Я была вне себя от радости – и ежу было ясно, что интервью с Шуламит Алони обеспечивало моей книге высокий уровень продаж. Но Йоси не дал мне радоваться долго:
«Я думаю, что вы оба - и ты, и твой муж, профессор Алекскандр Воронель должны немедленно подать заявления о вступлении в нашу партию».
Я обомлела – вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Отказываться было глупо, согласиться невозможно – с то времени той памятной встречи у Шулы Кениг мы сильно продвинулись в понимании израильского Ху из Ху. И я забормотала неразборчиво – то-есть так, чтобы нельзя было разобрать, я отказываюсь или соглашаюсь:
«Так сразу я не могу. Я должна посоветоваться с мужем...он вернется поздно и тогда обсудим...»
«Чего тут обсуждать!» – перебил мой лепет Иоси, мужчина нетерпеливый и решительный. Я его немного знала, так как он был председателем культурной комиссии, давший какую-то подачку на театр Леонида Хаита, ставивший мою пьесу. Не так близко, как знала Мухаммада Бакри председательница кинокомиссии, обсуждавшей заявку Чаплиных на документальный фильм о нем. Прочитав заглавие заявки, председательница, дама белокурая и сексапильная, воскликнула во весь голос, не стесняясь присутствующих:
«А, Мухаммада Бакри? Я его знаю, я с ним как-то трахнулась – ничего особенного!».
Мое недостаточное знание Йоси Раза помешало мне предвидеть дальнейшее развитие событий. Не успел наш разговор завершиться, как зашуршал факс и из него выползли два одинаковых бланка для поступление в партию «Мерец».
«Бланки получила? – спросил ясновидящий Йоси. – Для тебя и для мужа. Так что не тяни, заполняй скорей, - Шуле не терпится сделать интервью о твоем романе».
И не дав мне осознать связь между моим романом и его бланками, повесил трубку. Я покрутила бланки в руках и, не найдя им иного применения, изорвала в клочки и бросила в мусорную корзинку.
Через пару дней Йоси позвонил опять и сразу взял быка за рога – наступили дни предвыборной лихорадки, и времени у него и впрямь не было:
«Что-то я не вижу ваших заявлений о вступлении в нашу партию. Ты что, забыла их отправить? Время подпирает, можно факсом».