— Мне нужен другой такой же сильный сосуд с гарантиями на то, что ведьма не будет меня пытаться выкидывать.
— Полагаю, у тебя уже есть кандидатура? — хмыкнул Клаус, совсем не понимая демоницу. Она могла попросить у него свободу и прощение, обретя свою истинную оболочку, но, видимо, она не доверяла ему и правильно делала. Демоны — самые расчётливые и осторожные существа из параллельного мира, а эта рыжая ещё была невероятно хитра, но Клаус смеялся про себя, потому как недаром был карателем над всеми.
— Беннет мне подойдёт, — нагло заявила Женевьев. Демон озадаченно посмотрел на неё, понимая, что Кэролайн никогда не согласится на такую жертву от подруги, но с этим возникал другой план. — Учти, что я не сплю и всё слышу, вижу и знаю. Попытаешься обхитрить меня, и я заставлю её сожрать свой язык, а потом вырвать у себя сердце, пока я могу это сделать.
— Больше никогда не смей ей угрожать. — Клаус вмиг оказался подле неё и схватил за горло. — Угрожая ей, ты также угрожаешь мне, не забывай, с кем сейчас ты общаешься и что я могу сделать с тобой после этого. — Он ещё сильнее придавил ей горло, но потом, спохватившись, отпустил и отошёл: он не знал, слышит ли Кэролайн их разговор, чувствует ли ту боль, что сейчас он причинял Женевьев.
— Как приятно наблюдать за твоей слабостью, — рассмеялась демоница, — просто наслаждение. Как бы мне хотелось, чтобы ты почувствовал на себе, что означает терять близких, быть может, моё желание когда-нибудь исполнится.
— Учитывая то, что у тебя ещё два брата, за которыми я охочусь, будешь слушаться и, может, я подумаю, отменить ли свой приговор, — резко произнёс Клаус, понимая, что рыжая права. Он даже представить не мог себе, что будет с ним, если потеряет Кэролайн.
— И она даже ещё не знает, верно? — усмехнулась Женевьев. — Ты боишься её реакции на то, что врал всё это время. Ты давно уже понял, что она твоя судьба, и промолчал. Неужели ты думаешь, что она примет с радушием тебя?
— Заткнись и помни о братьях, Женевьев, — рыкнул Клаус, — повиси пока тут и постарайся не уступать Кэролайн, пока я не закончил с тобой. — С этими словами Клаус исчез, а Женевьев даже не пыталась сдерживать Кэролайн. Демоница улыбнулась: смертная всё прекрасно слышала.
— Как же я тебе не завидую, Кэролайн. Ты даже не представляешь, с каким злом столкнулась.
***
— Заклинание? — удивилась Бонни. — Ты и правда надеешься на то, что сможешь словить Женевьев в полёте, когда она будет переселяться в меня? И почему я?
— Полагаю, ты ей приглянулась, ведьма. Отвечая на твой вопрос, могу сказать, что такого заклинания нет ни у одной ведьмы, кроме меня, и, конечно же, Женевьев не знает об этом, что даёт нам преимущество в этом опасном деле. — Клаус ходил то взад, то вперёд по пещере, размышляя над дальнейшим планом.
— Если у тебя не получится, мне придётся терпеть сосуществование с ней, изначально поклявшись оберегать её в себе, — возмущённо паниковала Бонни. — Она потребует от меня клятву, Клаус. Ты же знаешь, что поклявшись, ведьмы не могут нарушить обещание.
— Повторяю, у нас всё получится. Об этом заклинании не знает ни одно существо во вселенной, ему миллионы лет, ведьма. — Клаус остановился перед ней и внимательно посмотрел. — Взамен я дарую твоему роду прощение. Своей помощью ты искупишь грехи предков и сможешь воскресить свою мать.
— Хорошо, — вздохнула Бонни, — стоит попытаться.
Когда они переместились в замок Клауса, Женевьев хитро улыбнулась, и Беннет вся сжалась от страха.
— Ты готова дать клятву, ведьмочка? — усмехнулась демоница. — Интересно, что он наобещал тебе за вечность небытия?
— Не твоё дело, сука, — нервно ответила Бонни. — Я готова пойти на всё ради своего рода, который, кстати, ты обрекла на изгнание.
— А-а-а, так вот что он обещал, — засмеялась Женевьев. — И ты думаешь, он исполнит своё обещание? Ведь только каратель может нарушить данную кому-либо клятву среди всех наивысших существ. Он не сгорит дотла, как, например, ты, если нарушишь, или я.
— Заткнись и слушай меня внимательно, — рыкнул на неё Клаус, подходя вплотную, — ведьма готова к клятве и твоему перемещению в её сосуд. Мы можем начинать.
— Твоя девка ещё не готова меня выкинуть из своего сосуда, она слаба, — недовольно заметила Женевьев, — более того, она не старается даже сейчас пробиться через меня и занять своё место. Кэролайн уступает мне, и, может, мы все зря идём на такие меры. Тело смертной меня больше устраивает.
— Нет. Этого не может быть, — испугался демон, лихорадочно думая, что делать дальше.
— Полагаю, в этот раз она слышала наш разговор, а ведь я тебя предупреждала, — рассмеялась демоница, — она очень тонко чувствует и воспринимает всё. Думаю, наша Кэролайн не станет спасать себя, жертвуя другими дорогими ей людьми.
— Это мой выбор, — быстро ответила Бонни, сообразив, в чём дело. Напрямую они не могли сейчас сказать о своём плане, но попытаться стоило. — Кэролайн, послушай, я сама предложила Клаусу себя во спасение своего рода и мамы.
— Она продолжает молчать и вести себя словно ягнёночек, которого ведут на бойню. Говорю же — слабачка, и сейчас я уже сомневаюсь, кому с кем не повезло, — демоница весело посмотрела на растерявшегося Клауса, — вы с ней такие разные, как свет и темнота…
— Заткнись, — крикнул демон и исчез с ведьмой, опять оставляя Женевьев одну.
— Мне нужно в своё убежище, — заявила Бонни, когда они оказались в зале.
— Зачем? — глухо спросил Клаус.
— Моя мать была раньше оракулом, возможно, она знает, как вытянуть Женевьев без помощи Кэролайн.
— Это невозможно, — возмутился демон, — легенды гласили, что…
— Знаю, — перебила его ведьма, — у древних ведьм везде найдётся своя лазейка и куча запасных заклинаний.
— Вот поэтому я вас всех и наказываю за то, что вы творите, что захотите, — недовольно произнёс каратель.
— Мы можем подождать, когда Кэролайн перестанет дуться на тебя, — усмехнулась ведьма, — но судя по её характеру, это случится не скоро, а ты и так много времени прождал, чтобы обрести свой покой.
— Покой? Ты считаешь, что я его когда-нибудь обрету?
— Не знаю, — пожала плечами Бонни, — но так все говорят, когда находят свою судьбу.
— Не смею тебя больше задерживать, ведьма, — махнул рукой Клаус, отпуская восвояси. В глубине души демон надеялся, что когда-нибудь его больную душу можно будет излечить, но это лишь слухи и он сильно не полагался на них.
Клаус опять перенёсся в зал пыток и, сев в кресло, прикрыл глаза.
«Кэролайн? Ты меня слышишь? — пытался телепатически достучаться он. — Прости меня, милая. — Демон усмехнулся про себя, потому как в первый раз за миллиард лет просил прощения у кого бы то ни было. Он был удивлён тем, что это совсем было не сложно сделать. Она продолжала молчать, но Клаус чувствовал, что слышит его. — Я был растерян, когда понял, что именно ты моя».
— Каратель, просящий прощения? Это так мило, — прыснула от смеха Женевьев, наблюдая за явным удивлением Клауса, и она поспешила объяснить: — То, что она слышит, то и я слышу, она ощущает — и я вместе с ней, вот только чувствуем мы по-разному, слава богам.
— Говоришь, ощущаете вместе, — демон подскочил и подошёл к ней, насмехаясь, — я бы мог её вернуть, воспользовавшись тобой, но мне настолько противно прикасаться к тебе, что я готов прождать век, а может, и больше. Я привык ждать, но вот сколько ты продержишься на цепях, когда я приподниму их? — Клаус недобро улыбнулся, повернув чуть рычаг, и цепи, зазвенев, приподняли выше Женевьев, и теперь она стояла на носочках. — Потом я излечу Кэролайн, а вот для тебя пытки начнутся совсем скоро, советую не надеяться на этот сосуд и постараться поскорее вернуть назад Кэролайн.