Меня внесли в кабинет Фавста. Я была здесь множество раз — красный ковер, зеленые суконные обои, изобилие кричащей роскоши — позолоченные канделябры, дорогие картины в столь же дорогих багетах, резной камин. Все здесь говорило о том, что у хозяина этого места есть деньги, но нет вкуса. Я с усмешкой вспомнила дом Нерейя. У него денег было побольше, а вот дом выглядел куда лучше.
Мысль о Нерейе заставила сердце тоскливо заныть. Кажется, я совсем избаловалась. Привыкла спать на перинах, носить хорошую одежду, к обходительному и внимательному мужчине рядом… А меж тем, это все скоро закончится.
Меня усадили на стул. Вытащили кляп, но руки развязывать не стали. В нескольких шагах передо мной за огромным письменным столом черного дерева возвышался в своем кресле Фавст. Точнее, расплывался. Объемов он был невероятных. Знавала я девочек, которые его обслуживали, рассказывали такие мерзости про него…
— Ну, здравствуй, Элла.
— Руки не развяжите? — Поинтересовалась я.
— Нет. Думаешь, я не видел безделушку у тебя в ухе? Хочешь связаться со своим покровителем? — Мужчина усмехнулся, расстегивая сюртук, который едва не лопался на нем.
— Фавст, это какое-то недоразумение. — Я проигнорировала вопрос про покровителя. Отлично, уже и Фавст про это знает. Я поерзала на стуле, стараясь занять такое положение, чтобы затекшим рукам было хоть немного удобнее. — Я передавала деньги за будущий месяц даже больше чем нужно!
— И тебе хватает наглости врать мне прямо в лицо? — Мужчина нахмурил кустистые брови, посмотрел прямо на меня. — Элла, ты просрочила плату уже на три месяца. Немаленькую сумму, между прочим! Ты что, думаешь, я тут благотворительностью занимаюсь?
— Как за три месяца? — Я непонимающе смотрела на хозяина игорного дома. — Фавст, это ошибка. Только пару дней назад я была у Мессалины, лично передавала деньги! Может, с ней что-то произошло? Или она забыла…
— У вашего поколения нет никакого уважения к старшим. — Фавст поморщился, отчего его верхняя губа вздернулась, обнажая желтые редкие верхние зубы. — Мало того что ты врешь сейчас мне, ты еще и сваливаешь вину на госпожу Мессалину? Которая буквально заменила тебе мать?
— Я… Нет! Нет!
— Я сегодня утром имел беседу с госпожой Мессалиной, она говорила, что ты совсем отбилась от рук. Связалась с этим приезжим выскочкой, который не платит за тебя, да еще и про долги совсем забыла.
Я задохнулась от возмущения, не может быть!
— Это ложь! Ложь!
— Увы, у Мессалины слишком добрая душа, женское сердце. Она любит тебя, Элла и не может поднять руку на свою почти дочь… — Фавст сделал знак кому-то за моей спиной. — Поэтому его тебе преподам я.
Передо мной возник тот мелкий. Улыбнулся весело, как будто мы с ним сейчас собрались танцевать, а в следующее мгновение ударил меня кулаком в живот, разом выбивая воздух. Я согнулась, пытаясь вздохнуть. Из глаз брызнули слезы. Как больно…
— Сначала я удостоверюсь в том, что ты поняла, что врать нехорошо, — услышала я где-то за пеленой боли. — А потом мы разучим с тобой правила вежливости.
Я с трудом разогнулась, поднимая взгляд мутный из-за слез на Фавста.
— Если твой покровитель считает, что за тебя не нужно платить, то, думаю, он не будет против, если я тоже воспользуюсь твоими услугами? — Мужчина усмехнулся, меня замутило. — Сначала я, потом ребята. Твоего долга хватит на всех. Красавчик, когда ты в последний раз был с бабой?
— Три месяца назад, господин. — Послышалось у меня за спиной.
— О, Элла с удовольствием тебе поможет. Это будет вежливо. Нравится тебе Элла, Красавчик?
Амбал сзади меня глупо гыгыкнул, видимо, это было одобрение. Мелкий, тем временем, взял в руки широкий ремень.
— Стью, бей аккуратней. Ей еще работать.
Мелкий сделал шаг ко мне, я внутренне сжалась, ожидая удара, но его не последовало. Где-то в глубине дома послышался грохот, ругань. Лица стоящих передо мной мужчин вмиг стали напряженными.
— Красавчик, сходи посмотри, что там. — Отдал распоряжение Фавст. Я не видела мужчину, но отлично слышала поступь его тяжелых шагов. — А ты продолжай, — кивнул он Стью.
Но едва тот замахнулся, дверь с оглушительным грохотом распахнулась.
Глава 22
На закуску подали жирных устриц, похожих на улиток, и раскрывшихся мидий. Я едва удержался от рвотного позыва.
— Выловили только сегодня утром! — Губернатор был столь экзальтирован этим фактом, будто лично ловил дары природы. Я вежливо улыбнулся, но лишь отпил вина. При всем моем уважении к промыслу моряков, морские гады вызывали во мне только острое отвращение.
— Не хочу перебивать аппетит до основного блюда.
Почти все пути в этом городе вели к губернатору. За какую ниточку ни потяни, с кем ни попытайся заключить договор, почти никто не хотел действовать за спиной губернатора. Мысленно я уже вынес ему приговор авансом, но пока приходилось договариваться.
Его светлость мариновал меня уже около часа, когда, наконец, на свежих головках спаржи подали бараньи котлеты.
— Ну что за красота! — В сердцах воскликнул губернатор, придвигая тарелку к себе поближе. Однако с меня было достаточно, терпение мое подходило к концу.
— Ваша светлость, думаю, пора перейти к основной теме нашего разговора…
— Что же вы от меня хотите, господин Нерей? — Не-совсем-моё имя губернатор произнес с долей иронии.
— Полного содействия. — Я был бескомпромиссен. На войне по-другому и не бывает. К тому же время поджимало.
— И в чем же? Выдать вам войско? Так у меня нет. По распоряжению короля в городе может находиться только городская стража, не более!
— Я прошу мне не мешать. — Я пристально взглянул на мужчину. — И по возможности склонить стражу на свою сторону.
— Так разве я намерен вам мешать, господин Нерей? Разве не я принял вас тут с радушным гостеприимством? Думаете, я не знаю, что вы разъезжаете по всему городу, так сказать, налаживаете связи…
«Пр-р-росто убей этого жирного чер-р-рвяка», — прорычал мой темный попутчик в голове. Я чувствовал, как внутри начинала закипать злость.
— Ну, раз вы все знаете, то позвольте и мне рассказать, что я узнал. Мона! — Двери отворились, и к нам в кабинет вошла моя помощница.
— Вы что, притащили свою любовницу? — Усмехнулся губернатор, откладывая приборы и складывая руки на животе. По Моне он скользнул сальным взглядом. — А как же та, рыженькая?
— Это моя помощница, Ваша светлость, не более. — Стараясь оставаться вежливым, ответил я, пока Мона одаривала губернатора таким взглядом, что тот даже стушевался. — Она по моей просьбе принесла кое-какие бумаги.
Мона подала мне стопку листов, а потом одним движением смахнула со стола посуду, еду, вазу. Все это с грохотом полетело на пол.
— Что вы себе позволяете!
— Сядь. — Это заговорил не я, а мой спутник. Не знаю уж, что увидел во мне в этот момент губернатор, но он покорно сел обратно. Подбородок у него трясся. А я начала выкладывать на чистый стол бумаги одну за одной.
— Мздоимство, контрабанда, казнь невиновных… — Листки летели на стол один за другим, а губернатор становился все краснее и краснее, приобретая оттенок свеклы.
— Грязная клевета! — Выкрикнул мужчина, но голос его дал петуха. Последние попытки себя оправдать выглядели жалко.
— О, вот как? — Я на некоторое время остановился. — Как же вы, служа на благо королевства и своего города, успели нажить столько врагов, Ваша светлость?
«Нокс», — проговорил голос в моей голове. За несколько мгновений до того, как я почувствовал колебание тьмы в единственном темном углу комнаты и оттуда шагнул Нокс.
Губернатор коротко вскрикнул. Я нахмурился. Это не входило в мои планы. Нокс оказался рядом со мной, склонился к уху, губернатор залепетал: