Мужчина отставил свою чашку и неожиданно улегся на диване, устраивая голову у меня на бедрах. Я замерла, чувствуя как по телу прокатывается волна тепла и нежности. Повинуясь странному порыву, я провела пальцами по темным волосам, убирая их с высокого лба. Нерей прикрыл глаза, улыбнулся.
— Я слушаю.
Первое время я чувствовала себя странно. С одной стороны, мне было непривычно и чудно от такой близости с мужчиной. С другой, безусловно, приятно. В конце концов, второе победило. И уже скоро я рассказывала историю, поглаживая Нерейя по волосам будто бы занималась этим каждый вечер. Было как-то… по-семейному тепло. Тепло от камина, от его теплого тела на моих бедрах, от нашей близости.
Сказка не дошла и до середины, когда я поняла, что Нерей заснул. Дыхание его стало глубоким, размеренным, плечи расслабились. Я чуть склонилась, заглядывая в его лицо. Какой же он красивый. Я не удержалась от соблазна и провела кончиками пальцев по его скуле, спустилась ниже, коснулась губ. Желание поцеловать его было таким сильным, что у меня даже губы зудели. И я решилась. Аккуратно, чтобы не разбудить Нерейя, коснулась его губ и тут же отстранилась.
— Элла? — Голос мужчины звучал сонно. Во мне забилась паника: он не спал? — Кажется я заснул, прости…
Нерей встал, потер лицо ладонями. Нет, кажется моя маленькая шалость осталась незамеченной. И что на меня нашло? Я опасливо подняла взгляд на хозяина дома и только сейчас увидела, какой он на самом деле уставший.
— Идем спать?
Заснула я ругая себя на чем свет стоит. Однако в глубине души понимала, что очень бы хотела, чтобы вчерашний вечер повторился. Ночью снились какие-то смутные образы от которых было чрезвычайно жарко внизу живота. А наутро я проснулась со сбитой постелью. В душе проторчала дольше обычного, пытаясь остудить голову и заодно рассмотреть остатки синяков. Почти все они либо сошли на нет, либо пожелтели и вот-вот должны были исчезнуть. Кроме одного на солнечном сплетении. Лиловое пятно даже не поменяло цвет. Если в ближайшие пару дней ничего не поменяется, надо будет обратиться к лекарю.
К завтраку я спустилась с отличным настроением. И переезд мне уже казался отличной идеей, и я даже придумала план, как повторить вчерашний вечер: сказать Нерейю, что у меня в запасе еще куча сказок!
Но все мои мечты разбились о деловой тон хозяина дома.
— Сегодня ужинай без меня. — Он сложил газету, которую читал. — Меня пригласили на прием, вероятно, буду поздно.
Глава 28
В груди колыхнулась темная, неприятная ревность. В прошлый раз, когда Нерей ходил на прием, то взял с собой меня. Ладно, когда у меня на лице были жуткие синяки, но что случилось сейчас? Нашел кандидатуру получше?
— Что за прием? — Стараясь, чтобы голос звучал мягко, поинтересовалась я.
— Ничего такого. — Нерей пожал плечами. — Светские разговоры, которыми прикрывают обсуждение государственных дел и чужих грешков. Не бери в голову.
Но вопреки напутствию хозяина дома, мне стало еще противнее. Он идет туда с кем-то, иначе почему увиливает от ответа. Небось с Моной. Больше вопросов я не задавала, чтобы еще больше не расстраиваться. Нерей, как обычно, болтал о всяких мелочах, был до одури милым, так что мне становилось только хуже. До конца завтрака я не досидела. Сославшись на плохое самочувствие, я поспешно сбежала к себе в комнату, терзаемая темными мыслями. Уселась у окна, выходящего на подъезд к дому.
Кусала губы, глядя на подъезжающий за Нерейем экипаж. Вспоминала тепло его рук, наше с ним посещение губернатора. Да, я тогда была груба, но необходимо было сразу поставить моего нанимателя на место. Неужели из-за этого он не хочет брать меня с собой?
Я видела как Нерей выходит из дома, поправляя на себе шляпу. Как садится в экипаж, откуда на мгновение показывается тонкая рука в золотых браслетах — Мона. Дверь захлопнулась, экипаж отъехал, а меня прорвало, словно захудалую дамбу. Я всхлипнула, и слезы полились сплошным потоком. Я выплакивала всю скопившуюся боль, обиду и горечь за страх, который я испытала в кабинете у Фавста, за Мессалину, за свою горькую судьбу вечной должницы и сиротки. За Нерейя, который так мне нравился, но был столь недоступен…
Слезы лились и лились из меня сплошным потоком. Я плакала, не стесняясь, навзрыд. Так что в какой-то момент ко мне в спальню прибежала горничная. Я отослала ее взмахом руки, не в состоянии унять всхлипы. Девушка скрылась за дверью, а через некоторое время в моей спальне показался дворецкий Тулий с подносом в руках.
Поток моих рыданий уже постепенно сходил на нет, лишь поэтому я смогла поднять голову и обратить внимание на то, что принес Тулий — чай с молоком, пирожное, что я так и не съела за завтраком, и какую-то баночку темного стекла. Но вместо того, чтобы оставить все это на моем прикроватном столике и исчезнуть, он неожиданно присел на край моей кровати. Я так удивилась, что даже плакать перестала.
— Что тревожит юную госпожу? — Улыбнулся мужчина в седые усы.
Я удивленно икнула. Раньше мы с Тулием едва ли перекинулись десятком слов, и такое внезапное участие поставило меня в тупик.
— Это из-за господина Нерейя? — Он протянул мне чашку с горячим чаем.
— И из-за него тоже, — кивнула я, принимая чашку. Признавать очевидное было… стыдно. И я, внезапно разозлившись на собственную слабость, поинтересовалась со злой усмешкой: — Он, небось, толпами таких как я привечает?
Тулий внезапно очень серьезно покачал головой.
— Я уже довольно давно путешествую с господином Нерейем, и поверьте, Элла, впервые он так увлечен девушкой. По крайней мере, он раньше никого не приглашал к себе в дом.
Я удивленно уставилась на Тулия, щеки немедленно вспыхнули. Значит…
— Кроме госпожи Моны и Авроры, естественно. — Добавил дворецкий.
Я закатила глаза. Естественно. Но решимости спросить, есть ли у Нерейя что-то с Моной, я не нашла. Лишь кивнула и сделала глоток чая с пряностями.
— Я рискнул принести вам немного успокаивающих капель. Вы так горько плакали, что Марта испугалась, как бы с вами не случилось чего.
— Большое спасибо. — Снова кивнула я. — И вам, и Марте. Я, наверное, напугала ее до жути?
Дворецкий улыбнулся в свои роскошные усы и встал.
— Как придете в себя, я жду вас в библиотеке. Господин Нерей сказал, что вы берете на себя хлопоты по сборам для переезда.
Ах да! У меня совершенно вылетело это из головы. Действительно, распустила тут нюни.
— Конечно, Тулий! Я сейчас выпью вашего чудесного чая и спущусь.
Весь день мы с Тулием составляли план спешного переезда в столицу. Когда я спросила, к чему такая спешка, то дворецкий только пожал плечами и философски заметил, что с господином всегда так.
Было решено начать с книг, так как они с практической точки зрения представляли меньшую ценность, а перевозить такую большую библиотеку — та еще морока. И практически весь день я потратила на разбитие книг по секторам, а также добычу ящиков, в которые эти самые книги можно было сложить. Работы предстояло, кажется, еще много.
Ужинать я села одна. И это было странно. Накрытый, как обычно стол, свечи, а напротив пустота. У сердца сразу стало так мерзко и пусто, и все те тревоги, которых я избегала целый день напал на меня словно рой рассерженных диких пчел. Нет уж! Так дело не пойдет.
Я встала, чем изрядно напугала камердинера, что прислуживал обычно за столом.
— Идем на кухню. — Я подхватила свою тарелку и бокал.
— Что-то не так, госпожа? Я передам повару…
— Идем.
Я знала, что на кухне в небольшом алькове собирались все слуги, чтобы поужинать. Обедали и завтракали все, как приходится, а вот ужинали, обычно, вместе. Когда я вошла со своей тарелкой голоса разом смолкли. Все пораженно уставились на меня. Тулий встал.