– Что за чертовщина?., – прошептал он, нахмурившись, и тут до него дошло: то был дым, едва различимый, практически бесцветный дым. Еще раз кинув взгляд на друзей, он, не распрямляясь полностью, готовый в любой момент рвануть в другую сторону, он стал медленно подбираться в вибрациям воздуха, вытянув вперед руку. Он не знал, чего ждать, но он должен был проверить. Когда до дыма остался метр, парень замер на мгновение, сжав руку в кулак, но потом, глубоко выдохнув, сделал последний шаг.
Ему показалось, словно его руку опустили в кислоту и залили греческим огнем. Не сдержав крика, он отлетел в сторону, прижав горящую, ставшую серовато-обуглившейся руку к холодной стене. Тупая боль лишила его зрения, и он едва мог дышать, но он должен был предупредить их, предупредить друзей, которые пришли сюда с ним. Превозмогая щелочь, которая полыхала в его горле, он проорал булькающим, прерывающимся голосом.
– Бе … Бегите!, – его голос сорвался, и он закашлялся, падая на колени.
Дала знать многогодовая тренировка: как по команде, парни вскочили, готовые ко всему, серьезные, напряженные. Они оглядывались, стараясь, как и он прежде, найти, откуда идет опасность. Близнецы подняли девушек, закрывая их собой. Собрав силу в кулак, Брайан прокричал еще раз.
– Ту … туман … обжигает … бегите!
Глаза Макклаймена-старшего наткнулись на него, и парень бросился к нему, стараясь подняться, но тот покачал головой, указывая подбородком на других.
– Уведи … уведи … их …
– Мы тебя не бросим, – процедил тот, поднимая его и взваливая себе на плечо, потом развернулся к другим, – уходим! В обратную сторону!, – он кивнул в противоположную сторону от дьявольского дыма, – Алан, иди вперед с девочками! Айзек, помоги мне, он не может идти, – его голос был тверд, как раньше голос Брайана, голос, к которому прислушаются, за которым пойдут. Адамс, сглотнув, снова попытался сопротивляться, потому что его ноги подкашивались, и ему казалось, что он видит одновременно пять Чаков, но близнецы только шикнули на него, подхватывая с двух сторон и бредя следом за другими, которые, освещая дорогу фонариком, петляли между поворотами, полагаясь только на свое чутье.
Вдруг нос Брайана уловил свежий воздух. Все же рискнув применить Силу, он мысленно обратился к Чаку, потому что это не причиняло такой боли.
«Сейчас налево. Потом направо и прямо. Так выход. Я чувствую», – связь оборвалась, но в следующий момент Макклаймен уже повторил нужные координаты Алану, и все шестеро повернули налево.
Перед глазами все плыло, и брюнет ощущал, как по его подбородку течет кровь, вырывающаяся из саднящего горла. Он весь представлял собой один комок боли, и он ненавидел себя за слабость, которую ощущал сейчас, не имею возможности помочь им и вести их.
– Даже не думай сейчас винить себя, – прошипел Чак, словно прочитав его мысли, – ты нас всех спас. Дважды. Мы бы не проснулись и умерли за пару секунд, или же потом бы плутали до тех пор, пока нас не достигло бы … это самое.
– Дым, – прошептал Брайан, приоткрыв налившиеся свинцом глаза.
– Молчи, мы уже близко, – отозвался Айзек. И правда — через тьму, впереди, прорывался слабый солнечный свет, и воздух был уже не таким тухлым, как в той пещере.
– Еще чуть-чуть, – крикнул Алан, повернувшись.
Лекс первая выскочила наружу, потом Линдси, за ними близнецы вытащили Брайана, который практически сразу же упал на землю, давясь кровью.
– Твою мать, Алан!, – прорычал Айзек, повернувшись назад: блондин так и не вышел из пещеры, светя фонариком на дым, – выходи же!
– Я … я застрял, – прошептал тот, подняв на них светящиеся в темноте глаза и кивнул на свою ногу, которая оказалась зажата между двумя камнями, – идите … я …
– Нет!, – прорычал близнец и бросился к нему.
– Айзек!, – взвизгнула Линдси и ворвалась в пещеру.
– Линдси!, – закричала Лекс, порываясь нырнуть следом, но Чак схватил ее за руку, оттягивая назад. Раздался хлопок, и пещера исчезла, просто растворилась в воздухе, словно ее и не было. Они оказались в джунглях, последи небольшой поляны, по краю которой росли какие-то непонятные растений ядовитых цветов. Брюнетка обмякла в руках друга, тупо уставившись на пустоту, где всего секунду назад были ее друзья. Макклаймен тоже смотрел в одну точку, прижимая девушку к себе, словно не осознавая это.
– Мы должны идти, – послышался голос позади них. Обернувшись, они посмотрели на Брайана: он кое-как стер с лица кровь, встал, но его мертвенная бледность все еще не прошла, однако блеск вернулся глазам, и к нему прибавилась уверенность, – нельзя стоять на месте. Мы должны идти.
– Но как же они?, – осведомился близнец, отпуская брюнетку, которая отошла в сторону, закрыв глаза.
– Мы встретимся, – твердо отозвался тот, подняв подбородок, – они живы и тоже двигаются. Просто нельзя оставаться на месте, – с этими словами он развернулся и направился к ближайшему проему между деревьями. Чак протянул Лекс руку, поджав губы.
– Ты … ты доверяешь ему?, – задала она неожиданный вопрос, устремив на него свои синие глаза. Он резко кивнул, сглотнув.
– Кроме доверия к нему у меня ничего не осталось в жизни.
***
– Брайан, какого черта мы столько идем?, – Чак стер с лица пот и смахнул очередного паука с головы. Лекс, идущая между ними, уже почти привыкла не вздрагивать от прикосновения каждой твари или насекомого. Ну, точнее, почти привыкла.
– Ай!!, – вдруг взвизгнула она и остановилась, скребя руками по спине, – да что же это?
– Дай посмотрю?, – предложил близнец и, повернув девушку к себе, приподнял ее мокрую, потную и грязную рубашку до шеи, – а, вижу, – проведя рукой по застежке бюстгальтера, он выловил из-за нее длинную, склизкую многоножку.
– Нашел?, – задыхаясь, прохрипела она, боясь оглянуться. Она с детства не переносила всю эту «живность», а когда она еще была маркерно-рыжая …
– Угу.
– Так выброси ее!, – выкрикнула она, почувствовав прикосновение насекомого. Чак, незаметно усмехнувшись, отбросил многоножку в кусты и поправив одежду брюнетки.
– Ну, как? Все? Мы можем идти дальше?, – насмешливый голос Брайана заставил их обернуться, – если мы так и будем останавливаться из-за каждой твари, то умрем из-за обезвоживания. У нас осталось три глотка, помните?
Кивнув, друзья последовали за ним, держась на некотором расстоянии, причиной чего был арбалет, который брюнет держал в руках. Они так и не поняли, в какой момент у каждого их низ появилось оружие, но они стало буквально их спасением. Как оказалось, Адамс неплохо умел стрелять (по крайней мере их обед, состоящий из фруктов с каких-то невысоких, странных деревьев – это его заслуга). Кроме арбалета у него был кинжал и два изогнутых меча , которые он засунул под края джинсов. У Чака был кинжал и жалкое подобие когтей Росомахи, к которым он надеялся не прибегать, а у Лекс... У нее были ее мальчики. Тоже неплохо. Вроде. По крайней мере, она старалась не думать о том, что она будет делать, если ей придется обороняться.
– Когда же мы их найдем?, – устало протянула девушка, позволяя себе секундный отдых, прислонившись к дереву. Солнце нещадно палило, и нехватка воды становилась все ощутимей.
– Айзеку повезло, что он оказался с Аланом. Тот найдет выход, – немного подумав, Чак добавил, – Ал голова в их, как говорится, отряде, а Брай – в нашем, – брюнет не издал ни звука, никак не среагировав на скрытый комплимент.
– Ребята?.., – тихий, болезненный стон дошел до их ушей, и друзья замерли: Лекс слегка пригнулась, зажатая между телами парней, Чак выхватил кинжал, а Брайан поднял арбалет, в полной боевой готовности. Посмотрев туда, откуда шел звук, они, к своему удивлению, мгновенно сменившемуся ужасом, увидели Алана. Он стоял в десяти метрах от них, слегка пошатываясь, его одежда пропиталась потом, кровью и грязью, губы потрескались, и густая, темная кровь стекала по лицу из раны на голове. Они никогда не видела его таким: вечно ухоженный, чистый, спокойный, он сейчас походил на призрака, которого перед смертью долго пытали.