– Алан.., – в ужасе прошептала Лекс, цепляясь за ветки, чтобы не упасть, – Алан..
– По-пожалуй-ста, – по кусочком прошептал блондин, глядя на Брайана, который хмуро взирал на него, – пожа-луй-ста.., – в серо-зеленых глазах глазах показались слезы, которые вмешивались с кровью. Но он ведь не плакал, никогда … Какова же должна была быть эта боль, чтобы выжать из него слезы? Брюнетка даже боялась подумать об этом.
Никто не шевельнулся, но тут стрела пронзила пространство, и врезалась в грудь парня. Алан покачнулся, пытаясь удержаться на месте, и, издав странный, булькающий звук, упал назад, пропадая из поля зрения. Задохнувшись от шока, Чак и Лекс вздрогнули и, повернувшись к Брайану, отшатнулись: стрелы в арбалете не было, и брюнет, не глядя на них, вытаскивал из колчана другую.
– Ты...убил...его, – прошептал Чак, не веря тому, что увидел, – ты...убил...его...
– Он страдал. Нужно было положить конец его мучениям, – холодно отозвался Брайана и, подхватив рюкзак, пошел дальше, словно ничего не произошло. Другие остались стоять на месте, силясь осознать, что только что произошло.
– Ты убил Алана!, – взревел близнец, делая шаг вперед. Лекс, скрючившись на земле на коленях, тихо плакала, все ее дело сотрясала дрожь. Это был ее Алан, парень, который не давал ей упасть, который всегда был спокоен и мягок, который носил эти очки-половинки ...
– Сейчас сюда сбежится еще больше тварей, – процедил брюнет, не оборачиваясь, продолжая идти.
– Ты...
– Твою мать, Чарльз!, – развернувшись, он схватил друга за плечо, – если мы сейчас не уйдем, то сдохнем все. Ты это понимаешь?, – близнец молчал, задыхаясь, – посмотри на нее, – Адамс кивнул на девушку, – ты готов увидеть ее смерть? Сейчас? Не спустя 60-70 лет, а сейчас? И не мирную, как от старости, а от когтей монстров? Нет? Тогда поднимай ее тело, и идем. СЕЙЧАС!, – прокричал он, разворачиваясь. Чак, смахнув слезы и сжав челюсти, подхватил на руки брюнетку, которая скукожилась и стала похожей на ребенка, и побежал следом, стараясь не смотреть на то место, где упал Алан. В душе образовалась дыра, но он не мог не признавать очевидное — Брайан прав.
*** Прошло полчаса. Вода закончилась, а водоемов все не было. Лекс задремала на руках Чака, да и его уже пошатывало от усталости. Но когда Брайана предложил понести ее, тот только покачал головой, глядя под ноги. Близнец старался не смотреть на друга, все еще видя перед глазами искореженное болью лицо Хандерсона, который теперь, видимо, будет являться ему в самых страшных кошмарах.
– Если вскорости не найдем воды – нам конец, – озвучил их главную проблему брюнет, пополам разрезая огромного питона, преградившего им дорогу, и его тушка упала на землю, заливая ее зеленовато-малиновой кровью, – скоро будет темно, нужно еще и ночлег искать.
– Я не смогу спать...тут, – подала голос брюнетка впервые за все это время. Она охрипла, ее губы потрескались и покрылись кровавыми царапинами, под глазами пролегли синие круги, а волосы скатались в один непонятный клубок. Близнец легко коснулся губами ее виска. Он сам был готов выть от безнадежности, но не мог себе это позволить, он должен был защитить ее, любой ценой.
– Мы защитим тебя. У нас все равно нет выбора, Лекси... Я тоже не усну, – уже тише добавил он.
– Ре-ребята?.., – сломанный голос заставил их остановиться. Лекс слезла, тяжело дыша через рот. «Нет», пронеслось в их головах. Чак, узнав этот голос, стал озираться, боясь, что...
– Чак, – подал голос Брайан, пытаясь привлечь внимание к себе, но в итоге все трое посмотрели в одну и ту же сторону.
Айзек смотрел на них только одним глазом, потому что вторая часть лица... Ее попросту не было, была просто рана, прошедшая через лоб, глаз, край носа и губы. На одной руке не хватало запястья, а на второй были только три пальца. Вся его фигура казалась изломанной, словно обглоданной. Он пошатывался, качался, с его губ капала темно-бардовая кровь, стекая на грязную одежду.
– Чакки.., – прошептал близнец. Его голос был не его голосом, а голосом ребенка, до ужаса испуганного чем-то.
– Айз.., – прохрипел Чак, делая шаг вперед. Он забыл обо всем на свете, он видел только своего младшего брата, который едва мог стоять.
– Назад!, – мгновенно покричал Брайан, отталкивая его назад. Его рука до боли сжала его плечо, возвращая к реальности, – не подходи!
– Но он мой брат!, – взревел тот, отшатнувшись от него и снова посмотрев в сторону Айзека.
– Он почти мертв!
– Я … я вылечу его, – прохрипел близнец, не в силах оторваться от поломанной фигуры брата. Какой-то частью мозга он осознавал, что это не возможно и все потеряно, но он скорее бы умер, чем признал это.
– Нет. Не вылечишь, – бросил брюнет. И выпустил стрелу. Секунда, и она врезалась в тело Айзека. Тот покачнулся и как-то по-детски уставился на нее, словно не до конца понимая, что это такое. Потом, прокричав «Чак!», он пошатнулся и упал в яму, у которой он стоял, и все растворилось в глухой тишине.
Беззвучный вопль сорвался с губ Лекс, и она упала на колени, закрывая руками рот, по ее щекам текли слезы, а взгляд остекленел. Чак, с ошарашенным выражением лица, рухнул на землю, задыхаясь.
– Нет... Нет! НЕТ!
====== Глава 45. ======
Вот что значит, оказывается, вакуум. Вакуум в мыслях, в голове, в душе. Чак не понимал, куда они шли, что делали, как перебирались через ухабы и корни. В себя он пришел только около ручья: Брайан, сбросив рубашку и штаны с головой забрался в воду, его темные волосы дымкой мелькали по дну, Лекс села на берегу, глядя в одну точку, бессмысленно водя ногами по глади воды. В ее глазах все еще царил ужас, неверие в произошедшее: бледная кожа, приоткрытые губы, расширившиеся зрачки, сбитое, неровное, тихое дыхание. Она была в таком шоке, что не могла даже плакать, только иногда, когда воздуха не хватало, она начинала кашлять, давясь своей болью, и отплевывалась кровью, потом снова принимая прежнее положение, глядя в пустоту. Макклаймен стянул грязную кофту и стал полоскать ее сбоку. На то, чтобы молчать, уходили все силы: он сжимал челюсти, кусая д крови губы, лишь бы не закричать от бессилия. Когда они подписались на эту Силу, пусть даже по необходимости, он и представить не мог, что дело обернется так; если он и представлял смерть, то бок о бок с братом, в сражении. А тут он должен был просто стоять и смотреть, как он падал в пропасть, растворяясь в объятиях смерти. В голове мелькали картинки: маленький Айзек стащил его машинку, маленький Айзек упал с первого велосипеда, у него красный нос и уши, Айзек-подросток впервые поцеловался с девушкой и прибежал к нему похвастаться: глаза горят, щеки раскраснелись, улыбка от уха до уха сверкает как огни на новогодней елке; Айзек получил очередную пару, скаля улыбку с зияющей дырой выпавшего зуба; Айзек смылся на свидание с девушкой, попросив его прикрыть; Айзек … Айзек … Айзек … Айзек, бледный, окровавленный, словно обглоданный, падает в пропасть …
– Айзек!, – парень открыл глаза, почувствовав, как его трясут за плечи. Открыв глаза, он увидел пустое, встревоженное лицо брюнетки, склонившееся над ним.
– А? Что?, – он оглянулся, ожидая нападения, – что происходит?, – вокруг стемнело, и джунгли стали еще более устрашающими.
– Ты кричал, – еле слышно прошептала девушка, садясь рядом и прижимая колени к груди, обхватив ноги руками, – очень громко. И я тебя разбудила...
– Кошмар, – сухо отозвался тот, садясь и протирая изможденное лицо. Повисло молчание, парень закрывал руками лицо, стараясь стереть из памяти страшную картину, которая будет преследовать его до конца жизни, девушка глядела в темноту, закусив нижнюю губу и слегка пружиня на ногах, – а где Брайан?, – спросил Чак, хоть как-то разряжая угнетающую тишину.
– Пошел осмотреться. Наверное. Мы не разговариваем, – все так же тихо и отдельно отозвалась она, сглотнув. Потом подняла на него глаза, и они сверкнули в темноте, – ты до сих пор ему веришь? После того, что он сделал?
– А ты до сих пор его любишь? После того, что он сделал?, – сипло отпарировал близнец, облизав губы. Лекс ничего не ответила, – ответ очевиден. Как бы мы не пытались его сейчас ненавидеть, в глубине души мы осознаем, что это был правильный поступок. Мы бы все равно не смогли помочь им в таких состояниях, где даже нам троим не хватает еды и воды, – он помолчал, – знать бы только, выживешь там, если умрешь здесь?
– Не знаю, – эхом сорвались слова с губ Маллейн, и она поежилась, – может, мы вернемся, а они там … Может, разве что, у них отшибло память …