Мои родители были великими поклонниками японской культуры. Папа преподавал японский язык в университете в Средней Азии, а мама была востоковедом, глубоко погруженной в изучение культуры и традиций Восточных народов. Поэтому неудивительно, что мне было даровано такое необыкновенное, прекрасное имя.
Я была жутко подвижной, непоседливой девочкой, среди которых было больше мальчишек. Мы весело дрались с ними, взмахивая по воздуху палками. Я представляла себя настоящим самураем с мечом. Самурайский меч был надежно спрятан для окружающих, подальше от завистливых и алчных глаз, и я часто рассматривала лишь альбом с его фотографиями. Однажды он был выставлен в Университете, где трудились мои родители, и я имела возможность любоваться им, хотя строго запрещалось приближаться к нему. О, как мне мечталось иметь свой собственный меч!
Папа смеялся над моими фантазиями и часто повторял: "Ты — мой маленький самурай". Он ласково гладил мои волосы, целовал меня в макушку и просил не торопиться вырасти.
— Ирис, твое имя будто отпечаталось на твоей судьбе, — говорил он. — В тебе течёт кровь истинных самураев. — Так, что ты мой маленький последний самурай, — сказал с грустью отец, словно предвидя будущее. — Ты любишь баталии, ты гордая и смелая. Тебе придется бороться за свое место под этим солнцем. Иногда я сожалею, что ты не похожа на тургеневскую барышню. Хотя, видимо, у вселенной есть свои планы на тебя.
Сейчас мне 18 и отражаясь в зеркале, я вижу себя: длинные волосы оттенка горького шоколада, падающие тяжелым каскадом; глаза слегка раскосые беспощадные, то ли зеленые, то ли карие, глубокие, словно озера омутов; ямочка на щеке, пухлые кукольные губы и смуглая кожа. Я худая и высокая- 170 см, для балерины это не плюс, скорее минус. Но длинные сильные тонкие ноги очень даже плюс. Я не очень похожа на маму. От отца унаследовала только смуглую кожу, слегка раскосые глаза и упрямый характер.
Мой характер — неукротимый, словно пламя, разгорающееся перед вызовами судьбы. Я обладаю стойкостью и упорством, вижу свою цель ясно и решительно, не признаю преград на своем пути. Даже перед трудностями и болью я остаюсь непоколебима, не поддаваясь слабости или обморокам, как это часто случается с другими. Попробуй продержаться в балетном зале у станка восемь лет, и ты поймешь, насколько безупречной может быть моя выносливость.
Я — не тургеневская кисейная барышня, и это ясно не только по внешности, но и по духу. Мой дух стремится к высокому, к испытаниям и победам, будучи далеким от иллюзий и бесцельных мечтаний.
Я никогда не полюблю мужчину так сильно, так глубоко, чтобы потерять рассудок. Я видела, что любовь сделала с моей матерью. Я не позволю себе утонуть в ней. Во всяком случае я так наивно полагала. На ум приходит одна пословица: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Так и случилось. Против одной силы, всегда найдется другая; всегда есть меч острее и удачливее, чем тот, что встречается на пути. Перед очарованием любви мы все беззащитны. Нет лекарства против нее. Будь мы столь сильны, смелы и умны, в конце концов мы все подгибаем колени перед ее властью. Одним она дарует великое счастье, другим же разрывает сердца в клочья
Глава 2. Ирис
Я не помню себя лет до 5, ну только если обрывки, фразы. Знаю, что являюсь единственным ребенком у родителей. Их я потеряла рано — автокатастрофа. Мы жили в горах, дороги серпантином, очень опасные перевалы. На рассвете часто бьются машины. Говорят, папа был хорошим водителем, но их это не спасло.
Нелепая случайность разделила мою жизнь на до и после. Водитель фуры уснул и не справился с управлением, уйти от столкновения не было шансов. Папа пытался закрыть маму от удара, поэтому погиб на месте, мама была еще жива, когда прибыла бригада скорой.
Долгое время она была подключена к аппаратуре и можно сказать жила. Все время, что мама была в больнице я провела у соседки. Она приводила меня к ней на несколько минут. Иначе я истерила целый день. Только сейчас понимаю сколько было доброты и терпения, по- сути у чужого мне человека. Гуля работала медсестрой в больнице, где лежала моя мама.
У нее получилось договориться с врачом, чтобы меня пускали к ней. Гуля брала меня на дежурства, и я все время проводила в палате у мамы. Что-то рисовала, пела, танцевала. Я расчесывала ее волосы кукольной расческой, рассказывала ей сказки. Мне казалось, что она героиня сказки про спящую красавицу. И вот придет принц, поцелует ее и она проснется. Когда у меня было время я носилась по коридору, заглядывала в палаты и спрашивала всех: