– Выйди, я переоденусь, – тихо сказала я, стараясь не смотреть на брюнета.
Я ненавидела свою беспомощность, тех подонков, что использовали меня как боксерскую грушу и то, что кроме Жукова я не стала никому сообщать о своей беде, потому что знала – я не нужна была ни отцу, ни подруге.
– Еще чего, – недовольно бросил Дима, после чего потянулся за пакетом, из которого достал мой старенький спортивный костюм. – Я оставил тебя вчера одну и посмотри, чем все закончилось.
Пересилив себя, я подняла голову и встретилась с его серьезным взглядом.
– Ты не обязан все время находиться рядом со мной, – сказала, а потом добавила. – Рядом со мной, наверное, вообще никому не нужно быть рядом, я, знаешь ли, притягиваю неприятности. Буквально.
Моя ирония не впечатлила мужчину, поэтому он молча надел на меня толстовку на молнии, совершенно не обращая внимания на перемотанную эластичным бинтом грудь и красные кружевные трусы, а потом присел на корточки подле моих ног, собираясь надеть штаны.
– Я сама! – дернулась, и тут же заскрипела зубами от боли.
– Сиди смирно, Катастрофа, – строго проговорил мужчина и стал совершать задуманное, ловко просовывая мои ноги сначала в одну штанину, затем в другую, будто я была маленьким беспомощным ребенком.
– Не думаю, что твоей девушке понравилось бы это, – недовольно проворчала себе под нос, когда Дима стал надевать носки. – Как по мне – это было слишком… интимно.
Жуков поднялся с корточек и посмотрел на меня с высоты своего роста.
– Ничего плохого в этом не вижу. Я всего лишь помог тебе одеться, потому что сама ты бы провозилась слишком долго, к тому же, у тебя ушибы ребер. Не забыла?
Я отрицательно помотала головой и опустила глаза.
Забудешь тут…
– А что касается девушки, – Дима забросил какие-то мои вещи обратно в пакет. – То мы взяли тайм-аут.
Я удивленно проследила за тем, как мужчина закинул в тот же пакет мою сумочку с немногочисленными вещичками и разбитый телефон, но прежде повертел его сначала в руке.
– Купим новый, – равнодушно бросил он и обернулся ко мне. – И подонков этих найдем. Я тебе обещаю. Поехали домой…
***
На занятия, понятное дело, я не смогла пойти, поэтому чтобы у меня не было проблем, Жуков специально для меня выбил трехнедельный больничный.
– Ну, чтобы и на работе не было претензий, – пояснил он, после чего подмигнул и улыбнулся. – Тебе чай принести?..
Мужчина не отходил от меня весь день – опекал, интересовался самочувствием и… я почему-то считала, что во всем, что случилось со мной, он винил именно себя, но когда я спрашивала об этом, тот просто отшучивался и переводил тему.
– Куда ты пошла? – донеслось мне в спину, когда я, придерживаясь за стеночку, направлялась поздно ночью в ванную. – Тебе нельзя!
Я обернулась и недобро так посмотрела на свою няньку, которая стояла передо мной в одних серых боксерах.
– Еще как льзя! – раздраженно отозвалась я, отворачиваясь и продолжая свой путь. – Купание в противопоказания не входит! И вообще – надень сначала штаны, а потом уже команды раздавай!..
Нет уж, купаться он мне не запретит! Я с утра об этом мечтала, а он все твердил мне, что нельзя! Я грязная, от меня воняет и я элементарно не могу в таком виде лечь в постель!
– Какая же ты упрямая! – Жуков преградил мне собой путь и сложил руки на широкой груди на которой росли темные курчавые волосы. – Потерпи хотя бы до завтра!
– А что изменится завтра? – нахмурилась. – Я просто хочу помыться, Дим! Отстань от меня, а? – меня аж затрясло от злости и беспомощности, а потом, к моему удивлению, из глаз брызнули слезы. Какая-то глупость пошатнула мою нервную систему, и она дала сбой, просто потому что внутри накопилось слишком много горечи.
Похоже, Жуков не ожидал подобного поворота и на мгновение опешил, после чего осторожно прижал меня к себе, поглаживая свободной рукой растрепанные волосы.
– Ну чего ты ревешь? – начал приговаривать он. – Перестань, Вита… Пойдешь ты в ванную, пойдешь, но только под моим контролем… да перестань плакать, Катастрофа!..
Он говорил все это так ласково, что я прислушалась и вскоре успокоилась, не в силах отстраниться и поднять на мужчину взгляд, потому что после демонстрации своей истерики мне было перед ним очень стыдно.
– Я пойду одна, – всхлипнув, пробормотала я.
– Ну, уж нет, бедовая моя. Эти три недели твое передвижение будет под моим строжайшим контролем, а по истечению срока, поедем к бабке заговор снимать!
Я растерянно отшатнулась от брюнета и захлопала мокрыми от слез ресницами.
– К к-какой еще бабке? – не поняла я. – К-какой еще заговор?
Жуков тихо засмеялся.
– Тот, из-за которого ты каждый раз попадаешь в передряги. Пойдем, пока я не передумал, – он прошел и открыл дверь ванной комнаты. – Не хватало мне еще, чтобы ты на мокром полу убилась или утонула… Подглядывать не буду, обещаю, но и повязку мы пока снимать не будем.
Желание искупаться было слишком велико, поэтому я сдалась под напором Димы и поползла следом за ним.
Он набрал для меня воду и помог снять верхнюю одежду, после чего, как и обещал, сел ко мне спиной на край унитаза и не подглядывал.
Когда я погрузилась в ванную, то не сумела сдержать болезненного стона, потому что все ссадины дали о себе знать и кожа буквально горела.
Жуков мгновенно обернулся, и на его лице я сумела уловить… страх.
– Все нормально? – осторожно спросил он с полуоборота.
Я судорожно кивнула.
– Да, все хорошо, не волнуйся, – ответила, отводя взгляд и чувствуя, как эластичный бинт намокает. – Я хочу снять повязку, она мешает.
– Позже, – ответил брюнет и отвернулся.
Я недовольно надула губы, но ничего больше не сказала, решив пока довольствоваться тем, что есть.
Вымывшись настолько, насколько позволяли бинты, я завертела головой в поисках полотенца, но рядом его не оказалось. Забегав взглядом по комнате, я одними лишь губами произнесла ругательство, потому что оно висело достаточно далеко от меня, и просто протянуть руку было не достаточно.
– Я собираюсь выбираться, – пролепетала, привлекая внимание Димы. – Может, выйдешь?
Брюнет тут же поднялся, но не для того, чтобы уйти, а для того, чтобы забрать полотенце и пойти ко мне.
– Да совесть-то у тебя есть?! – взвизгнула я, поджимая ноги. – Выйди, я сказала!
Каков наглец! Мало того, что он был свидетелем того, как я принимала ванную, так еще и это!
Развернув полотенце и подняв его на уровень своей груди, Жуков посмотрел на сжавшуюся в уголке ванной меня.
– Не хочу, чтобы ты свернула себе шею. Вставай, я не буду смотреть, – и действительно отвернулся.
Уже вся пунцовая, то ли от злости, то ли от стыда, я, не отводя взгляд от профиля этого гада, поднялась, после чего меня ловким движением укутали в махровое полотенце и вытащили из ванной, осторожно поставив на мягкий коврик. На мгновение я вспомнила, как мама делала так в детстве, но воспоминание тут же слетело, как только Дима убрал с моей щеки прилипшую мокрую прядку.
По коже тут же прошел заряд тока, и я бы шагнула назад, но мужчина крепко держал меня. На какое-то мгновение между нами произошла вполне ощутимая заминка, от которой мне стало еще более неловко, но тут Жуков хмыкнул и плотнее запахнул на мне полотенце.
– Давай отнесу тебя в комнату. Нанесем мазь и сделаем перевязку.
Я нахмурилась и отрицательно помотала головой, решая сохранить остатки гордости.
– Сама дойду.
– Да прекрати! – я тут же оказалась на его руках. – Пока ты доберешься до комнаты, наступит утро!
Ну, вот что за человек? Как мне после всего этого потом ему в глаза-то смотреть? Он мой босс, черт побери! У нас должны быть чисто рабочие отношения, а не вот это все!..
Ловко поднявшись наверх, мужчина занес меня в мою комнату и посадил на кровать, после чего вышел за бинтами и мазями, давая мне чуточку фору.