Странно, что он спрашивает об этом меня. Мое удивление, наверное, заметно, потому что он опять поникает и неловко бормочет:
- Представляешь, не хочет нас с матерью видеть… Вообще не подпускает, сразу истерика начинается. Врач уже ушел, дежурного не найдешь, сестру тоже…
- Фил говорит, вроде бы, ничего.
- Фил!
Лицо Женькиного отца тоже просто перекашивает от ненависти, он сразу как-то подбирается, становится жестким, твердым.
- Антон, скажи, ну чего ему не хватало?! Зачем ему этот?! Почему вообще это все?!! Позор-то какой…
Блядь… Ну что за мужик. У него сын чуть не умер, а он думает о том, что скажут другие.
- Может быть, он просто не может без него жить?
- Антон, что за бред… Не может жить…
- Вы в этом сомневаетесь? Разве он не доказал?
- Глупости все. Что значит «не может без него жить»? Ерунда. Он без кислорода не может жить. Без воды и еды не может, и то какое-то время протянет. А уж без этого Фила…
С удивлением смотрю на него: изменился просто в момент. Резкий, жестокий, властный. Как будто не он недавно сидел тут таким несчастным и растерянным. Все эти капитаны большого бизнеса… Как же с ними бывает трудно. Не понимают самых простых вещей. Иногда мне кажется, что, приобретая свои состояния, они попутно утрачивают вообще все человеческое.
- Может быть, он не хочет?
- Не хочет чего?!
Пожимаю плечами.
- Жить без Фила.
Киваю на дверь палаты:
- Посмотрите на них, неужели не понятно, что они на самом деле любят друг друга?
Он бросает в мою сторону сердитый взгляд, поднимается с дивана, идет к выходу из отделения. Снова поникшая спина, шаркающие шаги. Но мне его больше не жалко.
Наверное, уже можно вернуться в палату. Женька мне рад. Очень хочется его отматерить, но язык не поворачивается. Ничего, пусть только поправится, намылю ему шею. Если, конечно, его парень позволит. Фила мы выпроваживаем домой: принять душ, переодеться, поспать пару часов. Он не очень-то возражает, видно, что здорово устал. Клятвенно обещаю ему, что никуда не уйду, пока он не вернется. Мы с Джеки немножко болтаем, но в основном он спит, все-таки он еще очень слабый. Время в больнице тянется медленно и сонно, почти не движется. Приходит сестра, снимает капельницу. Через час заходит опять сделать укол.
Незадолго до возвращения Фила звонит Тор. Интересуется, где я. Отвечаю, что в больнице. Спрашивает в какой, и долго ли я еще собираюсь там торчать, он хочет знать, когда за мной заехать. По дороге домой рассказываю ему, что случилось. Совсем коротко, не думаю, что судьба Джеки ему так уж интересна. Тор и правда слушает не очень внимательно, если вообще слушает. По-моему, он думает о чем-то своем. Он не собирается заходить ко мне, но в этот вечер я, впервые за долгое время, проявляю инициативу сам. Джеки и Фил, их нежность, их тяга друг к другу меня как-то растревожили, и мне хочется если не того же, то хотя бы иллюзии. Кажется, Тор немного удивлен моей настойчивостью. В этот раз он не очень торопится уйти, и у меня даже возникает ощущение, что если я сейчас попрошу, задержится до утра. Но я не прошу, мне вовсе не нужны одолжения, хочу, чтобы он остался сам. Поэтому молча смотрю, как он медленно одевается, неторопливо завязывает шнурки на ботинках, не спеша спускается по лестнице. Не успевает черная «Ауди» тронуться с места, как я тут же жалею, что промолчал. Но звонить ему на мобильный, просить вернуться – это как-то совсем уж глупо. Обозвав себя придурком, иду спать. Заснуть не получается долго.
Примерно через неделю Джеки выписывают, и они с Филом начинают готовиться к отъезду в Англию. Shit, опять мне провожать. Почему все, кого я люблю, куда-то уезжают? Так я скоро останусь совсем один.
***
Как-то вечером, в середине сентября, Гуров, закончив работу, с удовольствием потягивается, откидывается в кресле и сообщает, что намерен уйти в отпуск. Ненадолго, дня на три. Пожить в своем загородном доме вдали от бизнеса и прочей суеты. Отдохнуть, расслабиться, отключить мозги, слиться с природой. Тут же ставит меня в известность, что проделывать все это он собирается в моей компании. Мое глупое сердце радостно подпрыгивает. Три дня наедине с Тором, вдали от города. Хотя, вряд ли наедине. Наверняка этот самый дом располагается в каком-нибудь крутом коттеджном поселке и набит разной прислугой. Все равно, эти три дня он будет только моим. Будем с ним прогуливаться по темным аллеям парка, играть в теннис, вместе плавать в бассейне. Завтракать, обедать и ужинать – тоже вместе. Будем подолгу разговаривать, и может быть, я, наконец, что-нибудь о нем узнаю. Очень заманчиво. Но я же не могу в этом признаться. Поэтому я хмуро бурчу:
- Вот счастье-то… За каким я тебе там?
Тора мой мрачный вид нисколько не волнует. Спокойно и, пожалуй, даже весело, отвечает:
- Ты же мой личный помощник. Вот и будешь помогать.
Но меня тоже такими дешевыми отмазками с толку не собьешь.
- Буду помогать в чем?
- Будешь помогать отдыхать и расслабляться.
- Собираешься затрахать досмерти?
Он вроде бы даже слегка оскорбляется:
- Вот только не надо делать из меня сексуального маньяка. Не захочешь – не трону.
- Тогда зачем?
- Просто приглашаю. Можно сказать, по-дружески. Тебе тоже небольшой отпуск не помешает.
Если честно, я считаю, что мне не помешает и большой. И вообще, мне уже немного стыдно. Ну что я, в самом деле, ломаюсь? Мне же хочется. Поэтому я сдаюсь. С удовольствием. Тор благородно делает вид, что мое согласие что-то решало. Он велит мне быть готовым завтра к восьми утра. На прощанье предупреждает:
- Только не жди слишком многого. Этот дом… Сам увидишь. В общем, это совсем не то, к чему ты привык.
Звучит интригующе.
Загородная резиденция бога грома и бури километрах в двухстах пятидесяти от Москвы. Серая лента шоссе стелется под колеса, движение завораживает. Говорить совсем не хочется. Вдоль дороги тянется лес, на его стене яркие пятна желто-красного осеннего граффити. Снова осень. Прошел почти год с того дня, когда моя судьба так резко свернула с намеченного маршрута. Моя нынешняя жизнь больше не кажется мне нереальной, наоборот, то, что было до этого – вроде бы и не со мной. Наверное, потому, что я сам изменился. Я повзрослел, распрощался с некоторыми иллюзиями, хотя, возможно, взамен обзавелся другими. Что-то обесценил в своих глазах, что-то научился ценить. И я теперь совсем не похож на того легкомысленного парнишку, каким был всего год назад. Милый, инфантильный, наивный, твердо уверенный в своем замечательном будущем, такой дурачок. Но он все-таки мне по-прежнему нравится. Он веселый, забавный, добрый, и он по-прежнему часть меня, затаился где-то внутри. Думаю, будет совсем неплохо иногда выпускать его погулять.
Вообще, за этот год столько всего изменилось. Я многое потерял. Потерял отца, состояние, положение в обществе, всех друзей и знакомых, кроме Джеки. Да и Джек уже не совсем мой, он теперь принадлежит Филу. Вместо всего этого в моей жизни появился наглый мужик, который по-прежнему в грош меня не ставит, и от которого я схожу с ума. Он тоже сейчас молчит, но это молчание не напрягает. Кажется, вот так, рядом с ним, под бормотание магнитолы, я мог бы ехать целую вечность. Абсолютно не важно, куда.