Его исповедь киноплёнкой мелькала перед глазами. Пришлось взглянуть на свою жизнь с совершенно другого ракурса. Кадры смешались, превратившись в тучное месиво из фальши и неоправданного эгоизма.
– Понимаю, детка, тебе нужно всё переварить, – искренне каялся Елисей. – Но я не мог больше молчать. Не мог, и причина тебе известна.
Тихон. Все камни снова полетели в него. Всегда и во всём они винят Тихона.
– Боже, – беззвучно проговорила я, лишь изредка находя время на вздох. – А что касается Веты? Она тоже ваш ребёнок? Или просто дополнение к любимой дочери? Ну а Тихон? – моя растерянность сменилась злостью. – Очередная ваша подделка, которую вы постеснялись бросить? Им вы залатали старые прорехи? Верно?!
– Я хотел тебя защитить…
– Тогда стоило начать с себя!
Заторможенно поднявшись с кровати, Елисей взялся за сердце. Его ни на шутку обеспокоенный взгляд блуждал по полу, будто ища поддержки в невесомости.
– Я всего лишь глупый старик и едва ли смогу правильно объясниться, – мне было заметно, как растёт паутинка в уголке его глаз. – Я поеду за Боженой. Уверен, она найдёт нужные слова. Мне нет оправдания, но меньшее, чего я хочу, так это лицезреть твою ненависть. Пожалуйста, Софа, дождись. Обещаю, что эта просьба станет последней. Подари мне этот шанс, пусть я его не заслуживаю.
Не дождавшись ответа, Елисей покинул комнату. Так и не узнав, что меня танцует далеко не ненависть; десяток противоречивых эмоций, но только не она.
Мне нужно было прийти в себя, Тихон.
Нужно было хоть на секунду отвлечься, ведь я сходила с ума.
Даже сейчас, обращаясь к тебе, я не могу сдержать надоедливых слёз. Душу так и кромсает затупленный нож.
Режет. Полосует. Уродует.
Елисей пропал на несколько часов, подарив мне время на сборы. Искажённой походкой я подходила к шкафу и возвращалась к кровати. Несмотря на катастрофический упадок сил, мной двигало желание поскорее убраться из этого дома.
А нужда поговорить с тобой тянула якорем...
– Софа? – окликнула Нелли, показавшись в комнате. – Тебе нужна помощь?
Остервенело закидывая вещи в сумку, я лишь покачала головой.
– Я помогу, – проявила настойчивость девушка. Без всякого допроса, без лишних вопросов. А ведь ранее она была куда проницательнее.
Стройная, привлекательная брюнетка, которой посчастливилось быть гувернанткой, а не кровной родственницей Райских, она знала о своей привилегии.
Мы одновременно поняли футболку с пола; наши колкие взгляды встретились.
– Ты всё знала, так? – скорее уточнила я.
Нелли не ответила, тем самым согласившись.
– И не удосужилась сказать об этом Тихону?
– Ему не следует об этом знать, – резко обрубила Нелли, вырвав вещь из моих рук. – Кто и может ему всё рассказать, так это Елисей. Мы не в праве в это лезть.
Меня пошатнуло от её хладнокровности.
– Значит, ты его никогда не любила, раз у тебя хватает совести так поступать.
Оторвавшись от процесса, Нелли потемнела в лице.
– Я берегу его. Это ли проявление равнодушия?
– Почему же ты не сберегла его от меня?! – психанув, я опустилась на край кровати. Мы будто бы говорили на разных языках. Ранее Нелли не казалась мне настолько чёрствой. Более того, я всем сердцем верила, что она такой не является.
– Всё ли рассказал тебе Елисей? – аккуратно переспросила девушка, заглянув мне в глаза. – Что ты узнала, Соня?
Её вопрос заставил меня задуматься. Но не склонил к ответу.
– Не моё дело, верно, – горько усмехнулась Нелли. – Я обычная горничная, со мной не стоит объяснятся. Марионетка в руках влиятельного хозяина, и только. Пустышка. Но если ты любишь Тихона, то ты не скажешь ему об этом. Не причинишь боль, которую испытываешь сейчас сама. Поверь, мне не удастся залечить эту рану, – на этом девушка ушла.
В словах Нелли была правда, но терялась связь. В её представлении чувства Тихона шли в противовес моим. Но мы оба были жертвами критических обстоятельств.
Или только мне так казалось? Что ещё я не успела узнать?
Лунный свет коснулся половиц и лежащего на полу Рона, придав непослушной шерсти мнимого благородия. Верный пёс сопел, утыкаясь влажном носом в щиколотку и щедро пускал слюни на прикроватный коврик.
Последний раз я прибывала в этих стенах…