— П… прочь, де… — попытался возникать один из священнослужителей, но одного моего взгляда хватило, чтобы тот рухнул в обморок. Ментальная магия — очень серьезное оружие, хех.
— Вами управляют, манипулируют, — продолжила сестра. — …а вы и рады. Сейчас, за внешними стенами вновь собираются армии, чтобы прийти в ваш дом. Вы думаете война окончена? Нет, она продолжается. Вас обманули, а вы и рады верить словам, а не делам. Ваши дома сгорят, ваши дети станут рабами, девушки будут подстилками в кроватях победителей и повезет если одного, а не целой толпы. Нет той, которая спокойно смогла бы это пережить. Вы падете, превратитесь в то, что из себя представляете, в скот. И все по собственной воле.
Пока сестра повернулась, я развернулся к Малериану и без жестов отрезал путы, поймав пошатнувшегося вперед человека. Привязали его все-таки знатно, вон как посинел.
— …из-за того, что вы не поверили своему правителю, когда он всеми силами стремиться вас защитить. Из-за того, что вы предали его. Если вы так хотите этой участи — ваше право, а мы — заберем этого великого человека с собой, ибо вы — жалкие ничтожества, попросту не достойны такого великого правителя. И отныне, ваша судьба будет такой, какую вы заслужили! Заслужили, и сотворили своими руками!
Народ взбудоражился, магия и слова делали свое, как и гнетущая атмосфера. На мой зов откликнулись младшие, и теперь благодаря грозовому облаку, благодаря его тени из каждого угла на людей были обращены красные глаза.
Показательно развернув арку перехода, в цветущий сад Природы, Риса подошла к её краю и протянула принцу руку.
— Идемте. Вам пора получить то, что заслужили.
Тишина опустившаяся на площадь после её слов, оказалась феноменальной. Я даже слышал с каким темпом работают человеческие сердца.
— Го… господин! — подался вперед оживший из первого ряда человек.
Эффект был сродни взорвавшейся бомбе. Один за другим люди стали оживать. Охвативший страх заставил их пасть ниц, просить прощения у своего короля, молить его чтобы он не уходил. Молить о спасении. Эффект оказался такой силы, что даже некоторые из духовенства повторили за людьми, упав ниц. На площади поднялась сильнешйая истерика, что я сам оказался ей поражен, чего уж говорить о Малериане который не верил собственным глазам. И ушам.
— Могу я… остаться? — спросил коронованный принцу Рисы. С помощью магии, мы смогли донести этот же вопрос людям, а потому площадь снова погрузилась в тишину, так же внезапно как и минуту назад.
— Выбор за вами.
Повернувшись, Малериан осмотрел людей, которые затихли как мыши перед удавом, ожидая его решения.
— Я… я не могу оставить мой народ, — посмотрел Малериан на нас.
— Даже если они того не достойны?
— Я верю в них. Продолжаю верить. Да, они глупы. Совершают ошибки. Но они — мой народ. И я надеюсь, что они одумаются.
— Что-ж. Это ваше решение, принц, — Риса свернула портал, а я начал отзывать младших, разряжая обстановку. — Но помните. Когда сочтете нужным, вы всегда можете уйти.
— Благодарю, — почтительно склонился человек.
Рассеивалась туча, показывались лучи солнца. Пользуясь моментом, мы телепортом ушли на крышу дворца, и под невидимостью наблюдали за развитием событий. Почти сразу, пошли возгласы, превозносившие Малериана. Превозносившие так, как, наверное, молятся только богу.
— Я не перестаралась? — повернулась ко мне сестренка.
— Да вроде нет…
Убедившись, что все прошло как по маслу, оставляем после себя наблюдателей с конкретным и ясным ТЗ, после чего возвращаемся в трактир. Там нас встречала довольно необычная картина. С одной стороны зала, в укромном уголке, Майрона бурно шушукалась со своей оригинальной версией и видимо доходчиво объясняла тому как вытащить босса и пристукнуть «папашу».
Так же заметил в противоположном углу, как мужик в одежде Ивана Грозного за грудки трясет молодого парня в очках с воплем: «Ты куда нас отправил, ирод?!». А еще один тип, стоявший рядом, взглядом матерого воришки присматривался к здоровенной золотой диадеме на голове одной посетительницы трактира.
Верхом этой сцены стал Печкин. На барной стойке, поджав ноги на турецкий манер сидел домовик, и рассказывал собравшимся вокруг него людям и нелюдям байки из жизни домовика.