Дункан, скорчив ему вслед гримасу, отправился на поиски новой жертвы.
— Кто это? — поинтересовался Питер, когда я протянула ему насквозь промокшую книгу.
— Понятия не имею, никогда его не видела. Может, новый учитель? Ладно, пошли в класс.
Мы с Питером обычно приходили в школу первыми; правда, ненамного раньше остальных. В нашем классе все приходили рано. Понимаете, наша учительница, мисс Шварц — это просто чудо! Больше всего я люблю ее за то, что она единственная учительница в Кентукки-Фоллс, которая ставит со своим классом спектакли. Мне всегда хотелось стать актрисой, когда я вырасту, но до шестого класса у меня не было возможности выяснить, на что это похоже. Спектакль — наш последний грандиозный замысел, и мы планировали начать репетиции сразу же после весенних каникул.
К сожалению, когда мы вошли в класс, мисс Шварц там не оказалось. Около ее стола стоял высокий блондин, беседовавший с низким, краснолицым, почти совсем лысым человеком — нашим директором, мистером Бликманом.
Где же мисс Шварц? Мы с Питером разошлись по своим местам. У меня совсем испортилось настроение.
— Красивый учитель, — прошептала Стэйси, вошедшая в класс вслед за нами.
— Вроде бы, — неохотно согласилась я, — А как ты думаешь, где мисс Шварц?
Стэйси пожала плечами:
— Может, заболела. А может, ее самолет не прилетел вовремя. Такое однажды случилось, когда я училась в третьем классе.
Я кивнула:
— Ладно, переживем! Обидно попадать после каникул к другому учителю, но день-два потерпеть можно.
В класс вошли остальные ребята. В присутствии мистера Бликмана все вели себя очень тихо. Прозвенел звонок, и мы заняли свои места.
— Доброе утро, дети, — поздоровался мистер Бликман. — Позвольте представить вам мистера Джона Смита. Он будет вашим учителем до конца года.
До конца года! Я не верила своим ушам. Что случилось с мисс Шварц?
Не задумываясь, я выпалила этот вопрос вслух.
Глава вторая
РОКОВАЯ ЗАПИСКА
Мистер Бликман взглянул на меня.
— Сьюзен, если ты хочешь что-нибудь сказать, ты должна поднять руку, — суровым тоном произнес он.
«Ах, извини-и-ите!» — подумала я.
Но ухудшать и без того плохое положение не имело смысла, поэтому я подняла руку. Когда мистер Бликман указал на меня, я как можно вежливее поинтересовалась:
— Что случилось с мисс Шварц?
— Это личное дело, — ответил он.
Что бы это значило? Она беременна? Заболела страшной болезнью? Уволилась? Что бы там ни было, почему она не предупредила нас? Почему не попрощалась? Совершенно не задумываясь над тем, что я делаю, я встала и воскликнула:
— Но я хочу знать, где она!
Мистер Бликман с изумлением поглядел на меня. Его щеки побагровели.
— Вы понимаете значение слова «личное», мисс Симмонс? — спросил он.
— Да, сэр, — тихо ответила я и шлепнулась на стул. Пока я кипела от безмолвного негодования, мистер Бликман трепался о том, что он ждет от нас хорошего поведения при новом учителе. Потом он оставил нас на мистера Смита и покинул класс.
Глядя ему вслед, я все гадала, не уволил ли он мисс Шварц втайне от всех. Я всегда подозревала, что он не любит ее, особенно потому, что она занималась с нами не «по учебнику». Однажды, когда я забыла тетрадь и вернулась в школу, я услышала, как они спорят из-за этого.
— Мисс Шварц, я прошу вас относиться более уважительно к учебному процессу, — говорил мистер Бликман, когда я вошла в класс.
Слышали бы вы, как взорвалась мисс Шварц!
— Не могли бы вы относиться уважительно к тому факту, что дети учатся познавать? — сердито спросила она. От волнения она принялась поправлять прическу, обеими руками отбрасывая назад пряди кудрявых черных волос.
— Послушайте, Хорас, за шесть недель постановки спектакля ребята узнают больше, чем за шесть месяцев обучения согласно указаниям и инструкциям, — добавила она.
Внезапно мне пришло в голову, что появление мистера Смита означает отмену нашего спектакля.
Я снова замахала рукой.
— Да, мисс Симмонс? — спросил мистер Смит. Опять мисс Симмонс! Мы что, станем так общаться до конца года?
— А мы будем ставить спектакль? — поинтересовалась я.
Мистер Смит изумленно поднял светлую бровь.
— Спектакль? — переспросил он — Разумеется, мы не будем ставить никаких спектаклей. Мы находимся здесь, чтобы работать!
Я опустилась на место. Шестой класс тухнет быстрее, чем дохлая рыба в жаркий день!