— Ты не боишься? — спросила я у Питера на площадке.
— Не очень, — ответил он, и на его бледном лице заиграла широкая улыбка. — Я же говорил тебе: у меня есть встречный план.
— Послушай, Питер, — я взяла его за руку. — Это не фантастический роман, и ты не Индиана Джонс. Не увлекайся.
Он сердито отбросил мою руку.
— Это величайшее событие, когда-либо происходившее в нашем городе, — буркнул он — Не забывай об этом, Сьюзен!
Тут появились Стэйси и Майк, ругавшие друг друга последними словами.
Мы рассмеялись.
— Стэйси говорила, что ее мама сошла с ума, — поведал Питер — Держу пари, мама Майка тоже спятила.
Я кивнула. Мне было почти жаль их. Нелегко приходится, когда твой ребенок, не имевший неприятностей с детского сада, внезапно превращается в маньяка.
— У Стэйси с Майком нет выбора, — заметила я.
— Нет есть, — возразил Питер.
— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовалась я. Но он не ответил на мой вопрос.
— Просто смотри, — сказал он. — Скоро поймешь.
Глава девятнадцатая
ВЫБОР ПИТЕРА
В этот день я начала понимать, в чем состоит «встречный план» Питера.
По правде сказать, мне не понадобилось много времени, чтобы понять это. Я знала, что с Питером происходит нечто странное: мальчик, который всегда знал правильный ответ, но никогда не утруждал себя объяснениями, вдруг начал поднимать руку, порываясь ответить на каждый вопрос.
Внезапно меня осенило. Питер хотел попасть в список Броксхольма. Он пришел к выводу, что ему предоставляется отличная возможность пережить фантастическое приключение, о котором он всегда мечтал. Он решил, что если постарается как следует, то и впрямь сможет превратиться из «умного, но непредсказуемого» в самого лучшего ученика в нашем классе.
Я почти видела, как сверкают странные глаза Броксхольма при виде того, как Питер дает волю своему блестящему уму. У нас как раз шел урок истории, и Питер безупречно отвечал на каждый вопрос.
Броксхольм стал задавать ему вопросы потруднее, но Питер даже глазом не моргнул; он выпаливал ответы на одном дыхании. Даже я не имела понятия, насколько он умен. (Что касается Броксхольма, то я была уверена, что инопланетянин знает наизусть всю энциклопедию, а может, она просто трансплантирована в его мозг. Кто знает, на что они способны?)
После занятий я оттащила Питера в сторонку.
— Ты спятил? — прошипела я, — Что ты делаешь?
— План Б, — ответил Питер. — Если мы не сможем снять с Броксхольма маску, я хочу быть одним из тех, кто попадет на корабль.
— Забудь о плане Б! — закричала я. — Ты не знаешь, что они могут сделать с тобой. Они плохие!
— Тебе об этом ничего не известно, — возразил Питер. — Они похитили мисс Шварц! — Он пожал плечами. — Все равно это не означает, что они плохие. Возможно, они настолько выше нас, что мы кажемся им муравьями или чем-то вроде этого.
Я не произнесла ни слова в ответ. По выражению моего лица он понял, что я считаю его заявление чушью.
— Может быть, они боятся нас, — предположил он.
Я расхохоталась.
— Я говорю серьезно, — убеждал меня Питер. — Вспомни вчерашний разговор.
— Не могу, — призналась я. — Мне страшно.
— Нет, ты вспомни, — настаивал Питер. — Может быть, пришельцы на самом деле мирные существа. Может быть, глядя на наши войны, они опасаются, что если мы проникнем в дальний космос, то начнем огромную войну.
— Тебе это неизвестно, — упрямилась я — Ладно, может быть, нам и не стоит волноваться по этому поводу. Пошли за фотографиями.
За фотографии нам пришлось выложить все свои деньги. Я подумала, не объяснить ли девушке за прилавком, что мы пытаемся остановить инопланетное вторжение, но решила, что ее этим не проймешь.
Мы заставили себя не открывать конверт, пока не пришли в парк.
— Открой ты, — попросила я, протянув конверт Питеру.
Поколебавшись, он вскрыл конверт и вытащил фотографии. У него вытянулось лицо.
— Что? — спросила я.
Он молча протянул мне фотографии. Когда я взглянула на них, у меня упало сердце. Питер проделал прекрасную работу. Брусы и балки на чердаке вышли превосходно. Фокус и выдержка — все было правильным. Но из силового поля с мисс Шварц получилась лишь голубая полоса, и все, — просто голубая полоса в центре каждой фотографии. Создавалось впечатление, что это дефект пленки или игра света. Мисс Шварц вообще не просматривалась.