«Выходит, Броксхольма можно назвать космическим антропологом, изучающим все человечество, словно какое-то первобытное племя?»
«Можно сказать и так. Во-вторых, их интересует, насколько вырастет наша мощь, если мы когда-нибудь объединимся и начнем работать вместе. Броксхольм явно завидует; он то и дело повторяет, что человеческий мозг — самое плохо используемое орудие во Вселенной. Видишь ли, они боятся, что если мы научимся использовать свой интеллект на всю катушку прежде, чем станем цивилизованными людьми…»
«Но мы цивилизованные люди!»
«Только не по их представлениям. Как бы то ни было, они напуганы, и… ого! Кто-то идет сюда. Мне пора, Дункан».
«Подожди!»
Но он исчез, оставив меня парить в силовом поле и обдумывать его слова. Я знал, что предубеждение пришельцев перед человечеством было хотя бы частично оправданным. Мой собственный возросший интеллект доказал мне, что мы обладаем возможностями вести себя гораздо разумнее, чем сейчас. Я начал понимать, что все когда-либо услышанное или увиденное мною хранилось в моем мозгу — поэтому-то я и знал такие слова, как «синапс» или «антрополог». Они не появились из ничего; я уже слышал их в прошлом. Они хранились в моем сознании, но, не воспользовавшись усилителем умственных способностей, я почему-то не мог добраться до них. Может быть, мы все одинаковы — люди, до краев наполненные неиспользуемой информацией? Неужели мы похожи на компьютеры с неисправной системной областью, не позволяющей добраться до данных, записанных в электронных ячейках памяти?
Второй вопрос был еще более пугающим. Что мы сделаем со своими знаниями, если когда-нибудь сможем освободить их? Направим ли мы их себе на благо или будем заниматься прежними делами, только гораздо быстрее? Например, сможем ли мы спасти дождевые леса Амазонии или изобретем новые, еще более усовершенствованные способы их уничтожения?
Время ничего не значит для человека, заключенного в силовое поле. Не знаю, как долго я парил там, размышляя над словами Питера, пока не вернулась Криблим. Могло пройти два часа или две недели — хотя второе было более вероятным, ведь она очень торопилась.
— Ну что ж, Дункан, — весело сказала она — Пора тебе отплатить мне за свой возросший интеллект. Давай посмотрим, сможем ли мы заставить работать эту коммуникационную систему.
На мгновение я испугался, что она прочла мои мысли и узнала о моем разговоре с Питером, но как выяснилось, она была слишком занята своими приготовлениями и не отвлекалась на меня.
Она села на пол… Хотя это, пожалуй, не совсем точно. Скорее, она укоротила свои ноги или втянула их в себя. Так или иначе, стул ей не понадобился. Укоротившись, она поставила между ног маленькую коробочку и начала возиться с кнопками на ее передней панели.
Я ощутил знакомое покалывание под черепной коробкой. Криблим подняла голову.
— Тебе не больно? — спросила она.
«Мне страшно», — подумал я.
— Большинство новых ощущений вызывают страх, — заметила она, взмахнув своим носом-хоботом. — Ты привыкнешь… Ага, вот оно! Я добилась контакта!
Она перестала обращать на меня внимание и склонилась над коммуникационным устройством. Ее нос сворачивался и разворачивался; она хмурилась и что-то неразборчиво бормотала. Мне казалось жутко несправедливым, что через мой мозг передают какие-то сообщения, которые я даже не могу слышать.
Через некоторое время Криблим захлопнула коробочку и встала — то есть ее ноги появились оттуда, куда они исчезли раньше.
«Что это было?» — спросил я.
— Личные дела, — расстроенным тоном ответила она Пуут забрался к ней на плечо, и они спустились вниз.
Мне уже начало надоедать, что все считают себя вправе пользоваться моим мозгом, хотя я был не прочь еще раз поболтать с Питером. И что бы вы думали — он как будто услышал меня!
«Дункан, — прошептал голос в моей голове. — Здесь кто-нибудь есть?»
«Только ты и я»
«Хорошо». Образ Питера возник в моем мозгу. Он выглядел встревоженным.
«Слушай, здесь у меня атмосфера накаляется, — сказал он. — Пришельцы замышляют что-то крупное. Не знаю, что именно, но тебе пора обратиться к правительству».
«Интересно, как я могу это сделать? Я заперт в силовом поле в мансарде у Криблим, не говоря о том, что мне все равно бы никто не поверил!»
Внезапно на лестнице послышались тихие шаги. Питер, соединенный с моим мозгом, тоже услышал их.
«Сделай вид, что меня здесь нет, — прошептал он. — Нельзя, чтобы нас поймали за разговором! Я попытаюсь быть на связи, но оборву контакт, если придется туго».