— Как страшно жить… — всплеснул руками Ренар. — И да, уважаемый, не найдётся ли у вас мятных пастилок от кашля? Мой племянник вернулся из Испании и никак не может свыкнуться с нашим сырым климатом.
— Разумеется, само собой, минуту, джентльмены.
— Майкл, напомни вернуться в пекарню Луи.
— Простите, сэр? — обернулся аптекарь.
— Я говорю со своим помощником, — сухо обрезал мой учитель и, развернувшись спиной, довольно-таки громко зашептал мне на ухо: — Напомни мне утром до восьми вернуться в ту самую пекарню и забрать улику.
— Какую? — не понял я.
— Ты идиот?!
— Ещё бы, сэр…
— Ту самую! Отравитель оставил на месте преступления… — Тут Лису изменила дикция, он закашлялся, словно что-то проглотив, и, постучав себя в грудь, закончил: — Не забудь. Это твоё первое задание на службе, постарайся не провалить его. Я знаю, как у вас в Кастилии любят спать. Если по-прежнему не понимаешь, в чём дело, просто молчи, улыбайся и кивай. В худшем случае попадёшь в ряды клиентов психушки, а в лучшем… Бывает, и угадаешь.
Меж тем мистер Тревор выложил на прилавок баночку мази и пакетик с мятными леденцами.
— Уверяю вас, джентльмены, это лучше любых пастилок. С вас полфунта.
— Что?! — не удержался я, ибо наглость аптекаря буквально зашкаливала.
— Действительно, — впервые согласился со мной Лис. — Помочь полиции — гражданский долг каждого британца. Что стоит наша империя, если мы теряем её основы, устои и скрепы?
После этого он аккуратно убрал мазь и леденцы в карман плаща, лучезарно улыбнулся и пошёл к выходу.
— А деньги?! — взвизгнул ошарашенный таким поворотом темы мистер Тревор. — Я буду жаловаться!
— Сколько угодно. Скотленд-Ярд примет это к сведению.
Мы вышли из аптекарской лавки, хохоча как сумасшедшие, и направились в сторону нашего дома. Сгущалась ночь, традиционный лондонский туман начинал окутывать улицы плотным палантином. Но уже через пару домов Лис резко перебежал на другую сторону улицы, остановившись перед закрытой французской пекарней. Полисмен уважительно, но твёрдо перекрыл нам дорогу.
— Эй, я же Ренар, частный консультант Скотленд-Ярда, — быстро представился мой учитель. — Какого дьявола, Гарри, ты же отлично меня знаешь?!
— Знаю, сэр. Меня дважды штрафовали за помощь вам, сэр.
— Так сегодня тебя повысят в звании! Беги к инспектору Хаггерту и скажи, что я сижу в засаде. Пусть пришлёт кого-нибудь пошустрее, хотя бы сержанта Гавкинса.
— Гавкинс обещал перевести меня в самую глушь, если я хоть раз произнесу в его присутствии ваше имя, — вновь упёрся полисмен, но, когда надо, месье Ренар умел быть очень убедительным:
— Хорошо, дружище, я не буду требовать, чтобы ты беседовал обо мне с Гавкинсом. Но хоть инспектору ты можешь доложить?
— О чём, сэр?
— О том, что я со своим секретарём ворвался в опечатанное здание пекарни и везде сую свой наглый нос!
— Об этом я просто обязан сообщить, сэр.
— Тогда чего мы ждём?
Полисмен подумал, поправил шлем и большими шагами бросился бежать по улице.
— Гарри, привет жене! Надеюсь, ваши дети скоро пойдут в школу? — крикнул вслед ему Лис, но ответа не дождался. — На самом деле он хороший парень. Неудачная женитьба на сестре одноклассника, он не любит её, она слишком любит его. Окончил высшую школу, а вынужден служить в полиции. Банальная история.
— Вы со всеми разговариваете?
— Ну… практически. А ещё я много читаю.
Мне показалось, что он что-то недоговаривает. Но, наверное, сейчас было не самое лучшее время уточнять. Лис быстро перешагнул ленты заграждения, прошёл к дому и когтем открыл дверной замок. Мы вошли в тёмное помещение французской булочной. Запахи ванили ещё были очень свежи, и ничто не указывало на то, что именно эта территория и есть место подготовки страшного преступления с отравленными пончиками.
— Свет не включай, — сразу предупредил мой учитель. — У меня есть фонарик, хотя, возможно, он нам и не понадобится. Спрячемся и так.
— Простите, сэр, но разве мы не должны искать тут некую улику?
— Мы? Нет, мой мальчик. Улику будут искать совсем другие люди, а нам нужно просто дождаться их.
Я не собирался с ним спорить или требовать объяснений прямо здесь и сейчас. Было ясно, что он что-то задумал, недаром же Лис так долго и старательно «болтал» в доме аптекаря. А где аптекарь, там и яды, это табуретке понятно.
— Мы ждём мистера Тревора?
— Конечно нет, — даже удивился Лис и вдруг резко толкнул меня за прилавок. — Тсс, сидим, как две мыши, и дышим по очереди.
Я замер. В тишине послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа. Разумеется, «близкий к природе» имел более тонкий слух, поэтому мы успели спрятаться заранее. Кто-то вошёл в пекарню, но через главный вход. Там наверняка не было полисмена, но получается, у кого-то ещё, кроме хозяина лавки, есть ключи?
— Можно подумать, сделать дубликат ключа такая уж великая проблема, — едва слышно ответил мне на ухо месье Ренар.
Ньютон-шестикрылый и пресвятой электрод Аквинский! Я же чуть не подпрыгнул от неожиданности. Вряд ли когда смогу привыкнуть к его оригинальной манере отвечать на неозвученные вопросы.
Кто-то включил фонарик, луч электрического света метался по всему помещению, не задевая нас. Слышалось невнятное бормотание, кто-то рыскал по углам, переворачивая стулья и вытаскивая ящики из комода. Мы терпеливо сидели, изображая, как и было сказано, двух скромных мышек, пока этот кто-то не догадался заглянуть за прилавок. Луч фонарика в лицо почти ослепил меня.
— О, сюрприз! Вы нас нашли, миссис Дженнифер Тревор, — захлопал в ладоши Лис, вставая в полный рост. — Как приятно, что вы не заставили себя долго ждать.
— Какого… какого дьявола?! — На нас уставилась полная женщина с короткой стрижкой во французском стиле. Одета она была в плотный мужской плащ, накинутый поверх ночной рубашки.
— Позвольте представиться, месье Ренар. Для вас просто Ренар. Ваш сосед по улице. И да, именно я со своим помощником (правда, он красавчик?) заходил не более часа назад в аптеку вашего дражайшего супруга. Надеюсь, он не очень сердится на меня? Это была всего лишь шутка, разумеется, я за всё заплачу.
— Нет, он… А вы тут… какого дьявола?! — Похоже, женщину несколько шокировало наше появление, и она повторялась.
— Только не волнуйтесь! — Мой учитель поднял руки над головой. — Мы не вооружены. Вас, как я понимаю, интересует не столько сам дьявол, сколько то, что мы тут делаем, верно? Я объясню, мы расследуем таинственную смерть голубей и пытаемся оправдать нашего давнего приятеля Луи.
— Какого дьяв…
— Майкл, её точно клинит, подай леди воды.
Я потянулся было к кувшину с водой на прилавке, но в этот момент в руках женщины сверкнул хирургический нож.
— Она не хочет пить, — уныло констатировал Лис. — Что ж, быть может, тогда вам стоит сдаться полиции? Невооружённым глазом видно, что вы планировали подвести вашего соседа-пекаря под статью, а пока суд да дело, преспокойно выкупить прикормленное местечко. Да, да, я отметил в вашем доме ряд запахов, нехарактерных для аптеки, а конкуренция французской и бельгийской выпечки давно известна всему миру. Я бы понял всё и, наверное, даже простил. Такая решительная женщина замужем за бесхребетным мужем, который даже не может поставить на место обнаглевшего покупателя мази, — это, наверное, тяжело, да?
Миссис Тревор издала горловой стон.
— Но жертвой вашего яда, того, который вы всыпали в тесто для пончиков, могли стать люди. Не бесхозные голуби, а живые люди. И что ещё страшнее, мог пострадать мой ученик, старая ты стерва!!!
Клянусь, я впервые видел его в такой ярости. Янтарные глаза горели, зубы оскалены, кулаки сжаты, шерсть на загривке встала дыбом, он выглядел так страшно, что вряд ли бы вызвал желание помериться силой даже у циркового борца. Женщина отступила назад, выставив скальпель.