– Позвольте мне отнести вас в больницу.
Священник покачал головой. Его лицо было бледным и липким от пота.
– Мое время пришло.
– Не говори так! – крикнул Роман. – О Боже, помоги мне, я не должен был тащить тебя в свой мир.
Отец Эндрю слабо улыбнулся ему.
– Я ни на минуту не жалею об этом.
Коннор материализовался рядом с Мариэль, лицо его было изможденным.
Она протянула руку, чтобы коснуться его.
– С тобой все в порядке?
Он слегка покачал головой, глядя на священника.
– Я отомстил за вас. Я надеюсь, что это даст вам покой.
– Ты убил Казимира? – спросил Роман.
Отец Эндрю кашлянул, затем поднял дрожащую руку к Коннору.
– Сын мой, ты знаешь, чего я на самом деле хочу от тебя.
Рот Коннора скривился, потом упал на колени и сжал руку священника.
– Прости меня, отец, ибо я согрешил. Это было... почти пятьсот лет прошло с моей последней исповеди.
– Расскажи мне, – прошептал отец Эндрю.
По щеке Коннора скатилась слеза.
– Я... убил в порыве гнева, – он взглянул на вершину монумента. – Дважды.
Отец Эндрю кивнул.
– Я буду молиться за тебя, – он посмотрел на Мариэль. – Теперь я хочу, чтобы меня наконец коснулся ангел.
– Отец, нет, – слезы текли по ее щекам.
Из уголка его рта потекла струйка крови.
– Мне больно, дитя мое. Пожалуйста, позволь мне уйти.
Мариэль взглянула на Романа сквозь слезы, и он кивнул. Розовая слеза скатилась по его лицу.
– Дорогая душа, твой Отец очень любит тебя, – Мариэль положила дрожащую руку на лоб священника.
Он не умер. Его душа не открылась для нее. Он только вздохнул и впал в безболезненную кому. С судорожным вздохом она подняла руку. Неужели она больше не Освободитель?
– Мариэль, – Закриэль появился рядом. – Я пришел за этой душой.
– Разве я перестала быть ангелом? – прошептала она.
– С кем ты разговариваешь? – спросил Роман.
Закриэль опустился на колени рядом с ней.
– Ты очень близка к тому, чтобы полностью стать человеком.
Еще одна слеза скатилась по ее лицу.
– Ты не заберешь меня с собой сегодня ночью?
– Твое время еще не пришло, – Закриэль положил руку на лоб отца Эндрю. – Дорогая душа, твой Отец очень любит тебя.
Мариэль увидела, как душа священника раскрылась и его дух вырвался наружу. Закриэль встал и приблизился к духовному телу отца Эндрю, который улыбался ей, Коннору и Роману.
Она встала и поклонилась священнику.
– Да пребудет с тобой Господь, душа моя.
Закриэль обнял священника за плечи.
– Нам пора уходить.
– Смогу ли я когда-нибудь вернуться? – спросила Мариэль.
Закриэль грустно улыбнулся ей.
– Это все еще возможно. Но только если ты действительно этого хочешь, – его крылья затрепетали, и он исчез, забрав с собой душу отца Эндрю.
– Что только что произошло? – спросил Коннор.
Мариэль смотрела на звезды, и слезы катились по ее лицу.
– Отец Эндрю отправился на небеса.
Глава 25
Через час все они уже сидели в кафетерии "Роматек". Мариэль тихо сидела в углу, наблюдая за друзьями, которых она приобрела за семь ночей, проведенных на Земле. Они преуспели в борьбе с Недовольными, но не было никакого празднования.
Вампиры потягивали из бутылки Блиски и Блеер. Оборотни пили настоящие виски и пиво.
После того, как Коннор телепортировал ее обратно, он крепко обнял ее.
– Я думал, что ты уйдешь.
– Не сегодня.
Он тяжело опустился на стул в кафетерии. За последний час он не пошевелился и не произнес ни слова.
В конце битвы вампиры и оборотни тихо убрали все следы борьбы. Груды мертвой вампирской пыли были сметены в лес. Оружие собрали и вернули в "Роматек". Пятна крови были смыты. Группа вампиров пронеслась по территории, ища смертных и стирая их воспоминания о событиях ночи.
Роман телепортировал тело отца Эндрю обратно в его церковь. Теперь он вернулся в кафетерий, его глаза были красными и опухшими.
Шанна подбежала, чтобы обнять его. Глаза у нее тоже были красными и опухшими.
– Что ты сказал другим священникам?
Роман вздохнул.
– Что на него напал преступник.
Шанна кивнула.
– Полагаю, это правда.
Финеас с грохотом поставил на стол бутылку Блиски.
– По крайней мере, мы избавились от Казимира раз и навсегда.
Все головы повернулись к Коннору.
Он молчал, слепо глядя в пространство.
– Как ты думаешь, Корки действительно это сделает? – спросил Йен.