Она перевела взгляд на его кинжал. Он хотел причинить ей вред или защитить ее?
– О, – он плавным движением перевернул кинжал. – Я вовсе не хотел напугать тебя. Я думал, что ты в опасности.
Его голос. Это его голос она слышала, когда время от времени приходила в себя. Мелодичный акцент напомнил ей о музыке, которую она привыкла слышать в голове.
Она внимательно наблюдала, как он наклонился, чтобы вложить кинжал в ножны под носком. Очевидно, он ворвался в комнату, готовый вступить в бой для ее защиты. Бог, возможно, и не ответил на ее молитву, но он дал ей защитника. Благодарю Тебя, Господи.
Со вздохом благодарного облегчения она опустила руки и простыню на колени.
– Могу ли я спросить ваше имя?
Он взглянул на нее и резко выпрямился.
– Святой Христос Вседержитель.
Она нахмурилась.
– Нет, я в это не верю.
– Я не имел в виду... – он перевел взгляд куда-то за ее спину и прошептал:
– О, Господи.
– Он здесь? – внутри нее вспыхнула волна надежды. Она повернулась, чтобы посмотреть, но боль пронзила ее спину. Она вскрикнула, согнувшись пополам и обхватив руками колени.
– Ох, деваха, – он двинулся к ней. – Мне жаль, что ты так страдаешь. Могу ли я что-нибудь сделать?
Она стонала, желая, чтобы боль утихла. Подушка, на которой она сидела, прогнулась, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он сел рядом с ней на коричневый кожаный диван.
– Нет, – она выпрямилась, поморщившись от боли. – Ты должен держаться от меня подальше. Я... я могу быть опасной.
Ее крылья исчезли, ее психическая связь с Небесным Воинством тоже, но она не могла быть уверена, что исчезли все ее ангельские силы. Если этот мужчина прикоснется к ней, он может умереть.
Его пристальный взгляд упал на ее обнаженную грудь, а затем резко отвернулся.
– Мы должны сделать что-то с твоими... ранами. На спине. Тебе, наверное, нужно наложить швы.
Зашить ей суставы крыльев?
– Нет! – она прижала руку к груди. Под ее ладонью бешено билось сердце.
Он взглянул на ее руку, потом отвел взгляд.
– Мы не можем оставить раны открытыми. Я... – он поморщился и крепко зажмурился. – Деваха, я не могу так с тобой разговаривать.
Он выглядел так, словно ему было больно. Ей хотелось утешить его, но она не осмеливалась прикоснуться к нему.
– Тебя что-то беспокоит?
Он открыл глаза и бросил на нее свирепый взгляд.
– А ты разве не знаешь?
От резкого тона его голоса у нее по коже побежали мурашки. Его глаза потемнели и приобрели красноватый оттенок. Ее сердце затрепетало. Она никогда не видела, чтобы человеческие глаза делали такое. Глаза демона могли бы, но она могла бы поклясться, что этот мужчина был человеком.
– Ради бога, деваха, прикройся.
Она была так ошеломлена изменением цвета его глаз, что даже не заметила, как он схватил край простыни, пока не увидела, как он поднимает ее к ее груди.
Она ахнула.
– Не прикасайся ко мне!
Она откинулась на спинку дивана, пнув его ногой из-под безопасного барьера простыни. Ее отчаянные действия вырвали простыню из его рук и заставили их обоих потерять равновесие.
Она откинулась назад, задыхаясь, когда ее спина ударилась о мягкий подлокотник дивана как раз в тот момент, когда он упал на нее сверху, его вытянутые руки твердо приземлились на ее груди. Она замерла, испугавшись, что могла убить его.
Когда их лица оказались всего в нескольких дюймах друг от друга, их глаза встретились. Красные искры в его радужках потускнели, пока не остался только серо-голубой цвет. Секунды растянулись в вечность, когда она впервые заглянула в его душу. Человеческую душу. На поверхности – честь, мужество, сила. Внутри – одиночество, сожаление. И это еще не все. Он скрывал что-то темное, что причиняло ему сильную боль.
Он моргнул, и она поняла, что он так же пристально смотрел ей в глаза. Он выдохнул, его дыхание мягко коснулось ее щеки. Он все еще был жив.
– Ты прикасаешься ко мне, – прошептала она.
Он отшатнулся назад и бросился на другой конец дивана.
– Прости меня. Я...
– И все же ты еще жив.
– Да, я должен быть сражен наповал, – он прикрыл глаза и потер лоб. – Да поможет мне Бог, я только что щупал ангела.
– Ты знаешь, кто я?
– Да, – он откинулся на спинку дивана. – Я не собирался этого делать... падать на тебя.
– Ты не сделал ничего плохого, – она села, морщась от боли. – Ты просто упал и поймал себя.
Он фыркнул.
– Да, и у меня есть была хорошая цель.
Она опустила взгляд на свою грудь. Когда тепло его рук исчезло, соски отреагировали, став плотными и грубыми.