– Как... интересно.
Со стоном, он провел рукой по лицу.
– Просто убей меня сейчас же.
– Я не желаю тебе зла.
– Тогда прикройся, пока мои глаза не взорвались.
Она вспомнила о том, как Адам и Ева покрыли себя позором.
– Мне так жаль, – она натянула простыню до самого подбородка. – Я и не предполагала, что... оскорбляю тебя.
Он издал странный звук, нечто среднее между фырканьем и стоном.
– Я не привыкла так выглядеть. Мы время от времени принимаем человеческий облик, когда нам нужно взаимодействовать со смертными, но это всего лишь иллюзия. Но это тело совсем другое. Оно ощущается... реальным.
– Так оно и есть, – пробормотал он.
– Боль, конечно, реальна, – она вздохнула. – Боюсь, мне дали это тело, чтобы я могла полностью испытать боль.
Он повернул к ней голову.
– У тебя никогда раньше не было тела?
– Нет, – она заглянула под простыню на груди, которые он нашел такими оскорбительными. Они казались ей вполне нормальными.
Ее глаза расширились при виде соломенных прядей волос над бедрами.
– Боже мой! – она прижала простыню к груди. Она никогда раньше так не выглядела.
Он резко сел.
– Что не так?
– Я... я, кажется, больше человек, чем я думала.
Его взгляд скользнул вниз, к ее коленям, а затем медленно вернулся обратно.
Тогда она поняла, что он точно знает, о чем она говорит. Ее щеки залило жаром, внезапное и странное ощущение, и она прижала руку к лицу.
– Кажется, у меня начинается лихорадка.
Его глаза весело блеснули.
– Это называется румянец, деваха.
– О.
В ней бурлила дюжина различных эмоций. Смущение, растерянность, любопытство, боль, раскаяние, ужасающий страх, что она никогда не вернется на небеса, другой страх, что она рискует войти в опасный неизвестный мир человеческих чувств и эмоций, и посреди всего этого она почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к этому мужчине. Прошло так много времени с тех пор, как она могла прикоснуться к человеку, при этом не убив его.
– Ты... ты не сказал мне свое имя, – прошептала она.
Веселье исчезло из его глаз.
– Я Коннор. Коннор Бьюкенен.
– Ты нашел меня в лесу. Ты спас меня.
Он пожал плечами.
– Любой бы...– он замер, когда она коснулась его щеки.
– Я помню, что слышала твой голос. Он был мягким, мелодичным и успокаивал меня, – она провела пальцами по его подбородку, удивляясь тому, как его бакенбарды покалывают кончики ее пальцев. Ангелам никогда не нужно бриться. Когда они принимали человеческий облик, их кожа всегда была гладкой и безупречной.
– Коннор Бьюкенен, – прошептала она и заметила, как шевельнулось его горло, когда он сглотнул. – Это так удивительно, что я могу прикоснуться к тебе. Я всегда находила людей увлекательными. Такие дикие и несовершенные, – она провела пальцем по маленькому шраму на его подбородке, где не росла борода. – И тем не менее такие красивые.
Его челюсть сжалась под ее рукой, и она отстранилась, чувствуя, как ее щеки снова стали горячими.
– Конечно, я нахожу все творения Господа прекрасными.
– Неужели? – его рот дернулся. – Даже таракана?
Ее щеки запылали еще сильнее.
– Ну, я должна признать, что ты выглядишь значительно лучше, чем таракан.
– Какая лесть! Молчи, мое сердце.
Она улыбнулась. Он дразнил ее, как это любил делать ее друг Буниэль. Ее улыбка увяла, когда она подумала, что никогда больше не увидит своего лучшего друга. Или кто-нибудь из Небесного Воинства. Ее затруднительное положение обрушилось на нее внезапным приступом горя о мире, который она потеряла. Ее плечи поникли.
– Мне здесь не место.
– Мариэль... – Коннор кивнул, когда она посмотрела на него. – Я слышал, как этот мужчина, Зак, называл тебя по имени. И я услышал твои крики, когда он напал на тебя.
– Его зовут Закриэль. Он мой... был моим начальником.
– Тебе будет лучше без него. Он жестоко обращался с тобой.
Она склонила голову.
– Я была наказана.
– Почему? Ты сделала что-то не так?
Она посмотрела на него, опасаясь, что он может осудить ее, но все, что она видела в его глазах – это нежная забота.
– Ангелы стремятся быть совершенными во всех отношениях. Я... провалилась.
– По-моему, ты выглядишь совершенно.
Ее сердце распирало от такого комплимента, хотя она и понимала, что не заслужила его.
– Я не очень хорошо выполняю приказы, особенно когда они не имеют для меня смысла.