Коннор стиснул зубы.
– Я охранял Романа больше шестидесяти лет.
Последовала пауза, прежде чем Ангус ответил:
– Роман попросил кого-то нового.
Коннор поморщился.
– Нет.
– Ты не понимаешь, как расстроен Роман. Он разносил клинику на части голыми руками. Я никогда раньше не видела его таким. Эмме пришлось телепортировать сюда отца Эндрю, чтобы успокоить его.
Вздохнув, Коннор наклонился вперед, опираясь на перила. Он знал, как опасна неконтролируемая ярость.
– Я никогда не хотел навредить его жене.
– Я понимаю, но, если ты не выполняешь приказы... – голос Ангуса затих.
У Коннора возникло неприятное чувство, что его вот-вот уволят. Это было немыслимо. Не то чтобы он нуждался в деньгах. Он копил их на протяжении веков. Дело было в том, что его считали неудачником, предателем.
– Ангус, я никак не мог предугадать, что такое случится с Шанной. Кто бы, черт возьми, поверил, что я найду настоящего ангела...
– Я понимаю. Это мне объяснили очень подробно. Я был очень близок к тому, чтобы уволить тебя, но у тебя здесь есть сильный защитник, который убедил меня, что ты не виноват. Отец Эндрю очень высокого мнения о тебе.
Коннор резко выпрямился от неожиданности. Священник спас его работу?
– На самом деле отец Эндрю считает, что все это произошло из-за какого-то божественного замысла, – фыркнул Ангус. – Он еще не убедил в этом Романа. Да и меня тоже. Я до сих пор зол, что ты не выполнял простые приказы. Если бы ты послушался, возможно, Шанна была бы еще жива.
Коннор так не думал. Даже если бы он вернулся в лагерь, чтобы встретиться с Ангусом, он все равно увидел бы огненные шары вдалеке и отправился бы на разведку. Может быть, отец Эндрю прав? Неужели ему было суждено найти Мариэль сегодня вечером? Только вампир мог бы дотронуться до нее и помочь ей. Любой смертный рухнул бы, прикоснувшись к ней, так же, как и Шанна.
Он тяжело вздохнул. Должно быть, отец Эндрю ошибся. Бог никогда бы не отправил его варварскую немертвую шкуру на благородную цель. Священник пытался истолковать несуществующие знаки. Или пытается увидеть доброту в вампире, где она давно уже увяла.
Легкий ветерок прошелестел вдалеке между деревьями, а затем направился к Коннору. Как только воздух коснулся его лица, он почувствовал себя более бодрым, более бдительным. Его чувства обострились, предвкушая... что-то. Он внимательно огляделся вокруг и прислушался. Ничего.
– Отец Эндрю очень хочет встретиться с ангелом, – сказал Ангус. – Роман не хочет, чтобы она была здесь, в Роматек, поэтому я попрошу кого-нибудь телепортировать отца в хижину.
– Только не сейчас. Она ранена и истекает кровью. Мне нужно отвезти ее к доктору Ли в Хьюстоне, – Коннор упомянул о вампирском докторе, который принимал роды обоих детей Шанны и регулярно латал вампиров и оборотней. – И для нее нужна кое-какая одежда.
– Я попрошу Эмму позаботиться об этом. Дай мне знать, когда вернешься.
Более сильный ветер хлестнул Коннора волосами по лицу, и он откинул их назад. В нем закипело осознание того, что что-то не так. Его чувства напряглись, ожидая чего-то. Вот-вот.
А потом он услышал это. Это был голос Мариэль. Чистый и красивый. Она напевала мелодию, такую невероятную, что у него защемило сердце.
– Господи, – прошептал он.
– Что? – потребовал Ангус. – Все в порядке?
– Я перезвоню, – он отключился и бросил трубку в его спорран.
Ее голос продолжал ясно звучать в ночном воздухе. Она, должно быть, снаружи. Вот тебе и выполнение его приказов.
Он спустился по ступенькам крыльца, и сильный ветер толкнул его в сторону хижины. Теперь он понял, что было не так. Ветер должен быть холодным, но этого не было. Он обошел хижину, и ветер все еще дул на него. Странно. Казалось, он кружит вокруг хижины. Еще один теплый порыв ветра подтолкнул его к поляне перед домом.
Он резко остановился, когда она появилась в поле зрения. Она была обнажена и стояла к нему спиной. Ее кожа сияла в лунном свете, а вьющиеся светлые волосы спадали на поясницу. Ее бедра плавно переходили к попке, способной вдохновлять на поэзию. К несчастью, он никогда не был поэтом, так что это просто вызвало новый всплеск желания.
"Прекрати", мысленно прорычал он себе под нос. "Она же настоящий ангел." И она замышляла что-то странное. Ее руки были вытянуты над головой и тянулись к звездам. Она запрокинула голову, обращаясь к небесам, и ее руки грациозно двигались в такт музыке, прекрасные выразительные руки танцовщицы.
Когда-то он слышал, что тело – это храм, но до сих пор не верил в это. Она была так прекрасна. И ее голос – только ангельский голос мог звучать так великолепно и чисто.