Прошло воскресенье, а Ванька не позвонил. Беспокоюсь… Он оставлял мне координаты офиса своей фирмы-работодателя. Надо позвонить, а лучше туда съездить.
А если ничего не случилось, и я помешаю его делам? Ой…
– Так… Иван Николаевич Серёгин… – девушка в Ванькиной фирме что-то ищет. – А вы кто ему?
– Сводный брат, – повторяю я уже придуманную легенду. – Зовут меня Александр Николаевич.
– Так вот, Александр Николаевич, беда там. Сильно разбился ваш брат. Упал с большой высоты. Парализован, кажется… Сейчас в больнице в Булуне.
Комната будто покачнулась. Это я виноват! Это Бог Ваньку за меня наказал. Ну и меня тоже…
– Как туда можно добраться?
– Если быстро, то только грузовым бортом, который туда летает раз в неделю. Если не очень быстро, то самолётом через Москву до Якутска, а там опять самолёт до Булуна.
– Спасибо.
Теперь надо сначала устроить все дела на работе. Вернее, договориться с парнями. Потом всё объяснить Даше. И ещё записку Илье Анатольевичу написать.
Опять встречаемся с Дашей у кафе.
– Что у тебя случилось? – спрашивает она сама.
Не думал, что всё так ясно написано на моём лице.
– Ванька парализован… – Рассказываю всё, что знаю.
– Ты туда когда летишь?
Она задаёт вопрос так, как будто я ей уже сказал о своём решении. Значит, понимает меня.
– Послезавтра. Завтра после работы съезжу к Мастеру, оставлю в почтовом ящике записку.
Пишу письмо Илье Анатольевичу. Я не любитель писать, поэтому взвешиваю каждое слово. Очень не хочу обидеть ненароком Мастера.
«Уважаемый Илья Анатольевич!
Вынужден срочно уехать в Булун, тем самым прервав свою учёбу у Вас. Дело в том, что мой самый близкий человек – мой младший сводный брат Ваня – попал в беду. В результате он парализован.
Так подробно пишу, потому что у меня опять был сон, где я видел, как он падает куда-то. А потом всё подтвердилось.
Сколько я пробуду в Булуне, не знаю, думаю, что не меньше месяца.
Когда мы вернёмся, а я собираюсь его привезти сюда, то обязательно Вам позвоню.
Запечатанный конверт с надписью «И. А. Коху от А. Н. Елизова» бросил в почтовый ящик в такой знакомой теперь парадной…
Лечу в Булун. На работе взял отпуск, то есть договорился с парнями.
Думаю про Ваньку, сидя с закрытыми глазами и представляя его лицо. Бедняга… И всё из-за меня! Дела… Ясно, что сейчас я ему очень нужен. Самолёт отчаянно трясёт. Это грузовой борт, и пришлось договариваться с пилотами. А тут ещё непогода. А что делать! Действительно, из Питера пассажирских до Булуна нет.
Сосед, бородатый дядька, который возвращается с Большой земли, только что сказал мне, что в феврале у них постоянно штормит. Февраль… Потом будет март…
– Да, – снова заговаривает сосед, – у нас в это время такие ветра… Даже несчастья случаются…
– Какие несчастья? – я внутренне напрягаюсь.
– Какие, какие… Вот месяц назад таким ветром девчонку, вернее, женщину одну сдуло в трещину. Парнишка полез её спасать. К верёвке подцепил, вытянули… А когда его самого вытаскивали, ветром так о стену швырнуло… В больнице теперь. Парализован…
– Ванька! – вырывается у меня непроизвольно.
– Да… Его Иваном зовут. А ты его знаешь? – два внимательных глаза буравят меня.
– Я его брат… Сводный, – воспроизвожу в очередной раз легенду. – Лечу к нему. В его фирме узнал… Он перестал мне звонить.
– Давай знакомиться. Дмитрий Иванович, – сосед протягивает мне широкую ладонь.
– Александр. Саша…
– Так что, Сашенька, плох Ванюшка… Очень плох… Ноги совсем отнялись. Он спиной ударился.
Похоже у меня на глазах слёзы.
– Ладно… Не надо… – гудит мне в ухо Дмитрий Иванович. – По-всякому может быть… Может, всё и образуется… Ты к нам надолго?
– Пока во всём не разберусь и не найду возможность забрать Ваньку в Питер.
– Да… Это конечно. У вас там специалисты, аппаратура… Слушай, а хочешь, остановись у меня. Моя хозяйка не будет возражать. Она тоже к Ване хорошо относится. Он у тебя такой замечательный парень! Только грустный какой-то… Но настоящий мужик! Уважаю…
Мне и приятно слышать такое, и больно за моего Ваньку. Правда, гудение Дмитрия Ивановича несколько успокаивает…
– А о тебе он говорил. Говорил, что у него на свете есть только Саша. Он тебя очень любит.