— Сюда, — подбираю я. Вот это я знаю.
Хар-лоу хмурит свой плоский лоб.
— Сюда? К-куда? — она прикладывает ладонь ко лбу и пытается вглядеться в даль. — Куда?
Она выглядит очень взволнованной, так что я беру ее за руку и веду вперед. Мне хочется, чтобы она увидела пещеры и была впечатлена ими. Мне хочется угодить моей… моей паре. В моих мыслях прорываются воспоминания. Я вспоминаю слово «пара», и что оно означает. Оно означает, что она принадлежит мне, а я принадлежу ей. Хар-лоу — моя пара. Вместе мы станем семьей. И мне ведь знакома — я вспомнил — та самая песня, которая исходит из моей груди, так же как и у нее. Эта песня заявляет, что мы — пара.
Я поворачиваюсь к Хар-лоу и прижимаю ее ладонь к своей груди. У меня на этом месте наросты, покрывающие и защищающие самые уязвимые части моего тела, а у нее — исключительно мягкость. Я кладу свою руку на ее ладонь, что касается моей груди, затем другую ладонь к ее груди.
— Пара. Да?
Глаза Хар-лоу расширяются.
— Прямоздес? — она указывает на землю перед собой и повторяет. — Здесь?
Сейчас я совсем запутался.
— Хар-лоу пара Руха. Хар-лоу — пара. Рух пара Хар-лоу.
В ее глазах проявляется понимание.
— Ооо! Понимаеш «пара»?
— Пара, — повторяю я ей счастливо. В душе я пою от радости. Пара — это самая замечательная вещь на свете. Это означает, что я никогда больше не буду одинок.
— Пара, — с робким выражением лица она соглашается. — Вголове всееще неукладывается, — но в то же время она улыбается широкой и солнечной улыбкой. — Покажи это место.
Я веду ее вперед. Это всего лишь короткая прогулка по долине, и снежный покров здесь настолько тонкий, что снегоступы нам больше не нужны. Я перебрасываю их через плечо и несу и свои, и ее, чтобы Хар-лоу могла свободно все разведывать. Мне хочется, чтобы она здесь была довольна и счастлива. Мне хочется, чтобы она наслаждалась этим новым местом, куда я ее привел. Здесь столько всего, что хочется показать ей — где будем пить, где будем спать, дичь, которая ползает вдоль побережья, ракушки, которые лежат прямо в воде, полные вкуснейшей пищи, а еще ледяные острова в этих соленых водах, проплывающие мимо. Здесь абсолютно новый мир, очень отличающийся от заснеженных гор, которые мы недавно покинули. Много времени прошло с тех пор, как я здесь был, но мне хочется все это ей показать. Поделиться с ней своим миром.
И еще мне хочется показать ей могилу моего отца.
ХАРЛОУ
Слышится отдаленный слабый рев, и мне требуется всего пару минут, чтобы осознать, что это побережье. Рух привел меня к океану. Меня охватывает волшебное ощущение чуда. Я никогда не жила на берегу океана. Здесь теплее, ветра менее резкие, к тому же снег не такой глубокий, и это облегчает передвижение.
Пока мы идем, Рух держит меня за руку, и совершенно очевидно, что он чем-то очень обеспокоен. Может, он хочет, чтобы я была довольна этим местом? В данный момент я куда больше рада тому, что нам не придется снова путешествовать. Я готова пустить корни и обосноваться на одном месте. Понятия не имею, почему Рух, увидев другого охотника, почувствовал необходимость уйти, но я с ним согласна. Моя вошь вибрирует в моей груди, соглашаясь со мной. Это вызывает у меня странную боль, словно напоминая мне, что следует в ближайшее время сделать.
Да, знаю я, глупая вошь! Это не то, о чем я могу забыть, когда эта штука начинает пищать, словно будильник, всякий раз, стоит только ему оказаться рядом. В то время как Рух ведет меня вперед, я тру свою грудь.
Плавные склоны холмов изгибаются в глубокую долину, и я замечаю вход в пещеру, расположенный в скале.
— Сюда, — еще раз повторяет Рух и сжимает мою руку.
Должна признать, что пещера выглядит многообещающей. Вход аккуратный, большой и выше, чем мы с Рухом вместе взятые. Похоже, что в ней сразу за входом есть нечто вроде поворота, что так же хорошо — это означает, что в пещере не будет свистеть ветер ночи напролет и морозить мою жалкую человеческую задницу. Рух движениями предлагает мне ждать снаружи, тогда как сам входит с ножом в руке, чтобы удостовериться, что внутри нет никакой живности. Мгновение спустя я уже слышу шум драки, а потом появляется Рух, и с его руки свисает пара жирных пернатых зверей. Из его руки торчат несколько воткнувшихся игл, но выглядит он весьма довольным.
— По-моему, мы захватили их дом, да? — я улыбаюсь ему. Любитель животных внутри меня должен был бы быть расстроенным из-за того, что мы напали на их пещеру и забрали ее себе, однако жизнь на Не-Хоте научила меня, что здесь все очень просто: убей-или-будь-убитым.