Хар-лоу рожает.
Рáхош остался с измотанным охотником, который проделал долгий путь, чтобы найти нас, а я помчался обратно в одиночку. В моей голове проносятся все те часы, что прошли с тех пор, как они отправили гонца. Моя Хар-лоу страдает от боли? С комплектом все хорошо? Что-то пошло не так, и это вызвало у нее роды сегодня? Тысяча страхов налегают на меня до тех пор, пока я уже не могу дышать.
Но я все равно мчусь вперед.
Меня пронзает облегчение, когда в поле зрения появляется скалистый утес, где находятся племенные пещеры. Я мчусь еще быстрее, поскольку конец пути уже близок.
Несколько мгновений спустя на скользкой поверхности меня заносит, и я, скользя, влетаю в пещеру, отшвырнув свою сумку в сторону. В пещерах околачивается толпа народа, но я, не обращая на них внимания, направляюсь прямо к моей пещере. Занавеска задернута, а прямо снаружи вышагивает Вэктал с обеспокоенным выражением лица. Пройдя мимо него, я врываюсь в свою пещеру.
Хар-лоу там, сидит на одеялах. Джорджи, пара вождя, рядом с ней, держит ее за руку. Мэйлак находится с другой стороны от нее, и выражение ее лица такое спокойное, что моя паника несколько утихает.
В тот момент, когда Хар-лоу видит меня, она кричит.
— Рух!
Она отпускает руку Джорджи и тянется ко мне.
— Я здесь, моя пара, — когда Джорджи встает, я подхожу к Хар-лоу и убираю вспотевшие волосы с ее гладкого лба. — Все в порядке.
Она часто и тяжело дышит, а ее рука крепко сжимает мою, ее ногти впиваются в мою кожу.
— Ты тоже весь вспотел. Ты что, весь путь бежал?
— Весь путь, — соглашаюсь я.
В ответ на это она смеется, а мгновение спустя ее смех превращается в стон. Ее лицо морщится, и она сжимает мою руку так сильно, что кажется, что сейчас она сломает кости.
— Что происходит? — я рычу на целительницу. — Почему ей больно?
Мэйлак, нахмурившись, смотрит на меня.
— Так и должно быть, Рух.
— Схват-ки, — добавляет Хар-лоу между вдохами. — Сейчас они наступают очень быстро.
Я прижимаюсь губами к ее руке.
— Скажи, как мне заставить их прекратиться?
Хар-лоу пялится на меня в замешательстве.
— Ты страдаешь от боли, — объясняю я. — Я хочу это прекратить.
— Тогда вытащи из меня этого ребенка!
Я поднимаю взгляд на целительницу.
— Как мне это сделать?
Я чувствую себя беспомощным.
Мэйлак только качает головой.
— Комплект сам по себе выйдет. Просто держи ее за руку и поддерживай ее. Ничем больше помочь ты не можешь.
Такое облегчение, что ничего не пропускаю, но в то же время мне ненавистно, что не могу избавить свою пару от боли.
— Можно мне воды, пожалуйста? — спрашивает Хар-лоу спустя мгновение.
Я киваю головой и как безумный несусь за своим кожаным мешком с водой. Он пустой, и я, спотыкаясь, вылетаю из пещеры в поисках другого.
— Воды! — реву я Вэкталу и Джорджи, до сих пор находящихся около пещеры.
Вэктал молча вручает мне кожаный мешок с водой. К счастью, он не улыбается, иначе я мог бы поддать ему пинка. Я вырываю его из его рук и бегу обратно в пещеру, закрыв занавес.
Когда я возвращаюсь в пещеру, вижу, что Мэйлак помогает Хар-лоу подняться в полусогнутом положении. Впервые я замечаю, что моя пара совершенно голая.
— Что вы делаете? — спрашиваю я. Она что, встает? Она не может вставать. Она же рожает наш комплект.
— Ребенок на подходе, — сообщает Мэйлак. — Она занимает нужное положение.
Сжимая в руках кожаный мешок с водой, я беспомощно смотрю, как целительница учит ее пройти через это. Целительница массирует плечи Хар-лоу и шепчет ободряющие слова. Моя пара стонет, и в то время как я смотрю, она тужится, а ее руки на каменном полу пещеры сжимаются в кулаки. Мэйлак подкладывает между ног Хар-лоу шкуры.
— Он идет. Тужься сильнее.
Хар-лоу испускает вопль, мышцы ее шеи напрягаются, а я сжимаю кожаный мешок с водой так сильно, что вода из него проливается через края. Такое впечатление, что она в жуткой болезненной агонии. При одном ее виде я чувствую себя совершенно беспомощным. Я остаюсь застывшим на месте, тогда как целительница тянется между согнутых ног моей пары и что-то извлекает.
Мгновение спустя комплект издает крик, заливаясь сверх громким плачем на всю нашу пещеру.
Хар-лоу тяжело и часто дышит и в то же время смеется, а по ее лицу ручьем стекают слезы. Она поднимает на меня взгляд, уставший и одновременно счастливый.
Мэйлак перерезает пуповину, укутывает ребенка в шкуру, а затем протягивает его мне.