— Интересно, а он знает? — спросила молчавшая до сих пор актриса. — Может, он сам к Ларисе поехал?
— Если поехал, мог бы на студию позвонить, — сказал Володя. — Нам-то что делать? По домам расходиться?
— Теперь вообще неизвестно, что мы будем делать, — вздохнул Гриша. — Картину законсервируют или вообще закроют. Мы без работы останемся. Вот о чем думать надо.
— Какой же ты, Гришка, прагматик и эгоист, — возмутилась Ирина. — Такая беда случилась, а ты только о себе думаешь!
— Не только о себе, а обо всех нас, — сердито ответил Гриша. — Вот картину закроют, ты, например, куда пойдешь? На рынок шмотьем торговать?
— Да хоть и на рынок, тебе-то что?
Вдруг в павильоне появился Константин Астахов, решительным шагом направился к съемочной группе. Выглядел он немного странно — глаза лихорадочно горели на бледном лице, волосы были всклокочены, рубашка, кое-как заправленная в джинсы, торчала сбоку, на лице красовался свежий синяк. Он слегка запыхался, проговорил на ходу:
— Ребята, извините, опоздал. Я тут попал в переделку, драчка по дороге вышла. Пришлось вступиться за одну дурочку, вот и потрепали. Все готовы? Через десять минут начинаем съемку. Что-то я Ларису не вижу. Если курит где-нибудь, позовите ее.
Все молча слушали его монолог, но как только он сказал про Ларису, Ирина подошла к нему и изумленно спросила:
— Так ты ничего не знаешь, Костя?
— А что я должен знать? — встревоженно спросил он. — Уж не заболела ли она?
— Сегодня в Шереметьеве застрелили Артема Сосновского, — сказал Володя.
— Что?! — Астахов замер, огляделся. — Да что ты несешь!
— Только что в «Новостях» сказали. Мы все видели, — подтвердил Гриша. — Мы уж думали, ты к Ларисе поехал.
— Ничего себе дела… — Костя вытер ладонью лоб. — Ну-ка пошли курить, а то у меня крыша едет.
Он направился в коридор, закуривая на ходу, и все быстро пошли за ним.
Вика примчалась на такси через полчаса. Она вбежала в квартиру, обняла Ларису, села с ней рядом на диван.
— Мне Валера все рассказал, вот я сразу к тебе и примчалась.
— Если телефон зазвонит, подходи ты, — сказала Лариса. — Я не могу. Вообще ничего не могу… — голос Ларисы дрогнул.
— Конечно. Послушай, сделать тебе кофе или еще чего-нибудь?
— Ничего не хочу. — Лариса уронила голову на руки и замолчала.
Вика осторожно взяла ее за плечи, прижалась щекой к ее волосам.
— Лялечка, делай что хочешь. Вообще ничего не делай. Я буду тут, с тобой, сколько надо.
— Спасибо… — всхлипнула Лариса.
— Спасибо тут ни при чем, — вздохнула Вика. — А хочешь, я тебе выпить принесу? Немножко, а?
Лариса замотала головой.
— Нельзя. Доктор запретил.
— Ладно, ему виднее. Знаешь, я вот что думаю, — вдруг заявила Вика. — Тебе обязательно надо выговориться. Нельзя вот так сидеть и молчать.
— Не знаю… Со мной вообще что-то непонятное, — проговорила Лариса. — Наверное, я сошла с ума. Мне мерещатся странные вещи, я разговариваю со сверчком…
— Со сверчком? — встревоженно спросила Вика.
— Ну да, со сверчком. Он говорящий, только невидимый.
— Лялечка, родная, никакого сверчка здесь нет.
Лариса схватила Вику за руку.
— Я похожа на сумасшедшую? Ну скажи, я действительно сошла с ума, да? Я совсем свихнулась?
— Лялечка, милая, родная моя. — Вика поглядела на нее с такой искренней любовью, что у Ларисы тут же накатились слезы. — Лялька, от того, что тебе пришлось пережить, любой человек может свихнуться. А ты совершенно нормальная, просто у тебя был нервный шок, потому всякие ужасы и кажутся.
— Я брежу, я ничего не понимаю. Я не знаю, что происходит на самом деле, а что мне кажется! Вика, скажи, что сделать, чтобы все это прекратилось? Скажи мне правду, умоляю тебя!
— Правда то, что ты сейчас находишься у себя дома, в своей квартире. Что я рядом с тобой, а у двери дежурит охранник. — Вика старалась говорить как можно более спокойным и ровным голосом.
Лариса посмотрела на Вику, вдруг ее взгляд прояснился, она сказала изменившимся четким голосом:
— Все это было на самом деле, это не сон, не галлюцинация. В Артема стреляли. Он тяжело ранен. Я все вспомнила. Я знаю, что видела наяву, там, в аэропорту, я видела, как он упал, потом забегали люди. Я бросилась туда, но меня не пустили. Потом мне сказали, что он убит. Но я все равно в это не верю. Ты ведь знаешь правду, Вика? Да?
— Мне тоже сказали, что он убит. — Вика тяжело вздохнула.
— Скажи, он… умер сразу? — спросила Лариса, с трудом произнося такие страшные для нее слова.