Люк выглядел и говорил серьезно.
Как сделать так, чтобы кое-кто увидел, что ты настроен серьезно? Действуй серьезно.
Внезапное воспоминание о том безумно неловком разговоре прошлой ночью потрясло меня, но я отмахнулась от него. Сейчас было не время вспоминать о том, какой жалкой, должно быть, выглядела. Конечно, все это было правдой, но у DataG не было причин знать, насколько я не популярна или насколько непривлекательна для противоположного пола. Конечно, он знал обо всей этой ситуации с #ГикиУходятВОтрыв, поэтому очевидно, что отсутствие у меня социального статуса было известным фактором.
Тот факт, что он, вероятно, считал меня каким-то ужасно уродливым троллем, раздражал. Я была не такой красивой, как большинство других девчонок в нашем классе, но ему и не нужно было этого знать. С ним могла поддерживать фантазию, что в реальной жизни мы можем быть вместе. Если бы мы только оказались в одной комнате — или, если уж на то пошло, в одном и том же штате — мы могли бы стать парой.
Это была одна из причин, по которой я никогда не спрашивала его о девушке до вчерашнего вечера, когда он затронул эту тему. Вот почему никогда не спрашивала, где он живет. Прелесть моего увлечения Data G заключалась в том, что все это было фантазией.
Не наша дружба, очевидно, а вся та часть про взаимную любовь. Если бы я, например, не знала, что у него есть девушка, мне было бы намного легче мечтать о том, а что если.
Что, если мы когда-нибудь встретимся? Что, если мы влюбимся? Что, если он понравится мне в жизни так же сильно, как в сети… и что, если он почувствует, то же самое?
Люк пристально смотрел на меня, и я сильно прикусила губу, чтобы снова сосредоточиться на нем. Парень сидел передо мной, и именно он сейчас вел себя серьезно.
Конечно, все это могла быть просто показуха. Я прищурилась, когда зародилось новое подозрение.
— Это все только из-за стипендии, не так ли?
Он спокойно встретил мой взгляд.
— А это бы что-то изменило? Действительно ли имеют значение мои намерения, если это означает, что я буду относиться к этому серьезно?
— Это звучит как ужасно философский ответ на очень простой вопрос.
Его губы слегка дернулись, и увидел искру юмора в его глазах. Он все же его заглушил.
— А тебя не интересует стипендия?
Да. Определенно, интересует. У меня были отличные оценки, и мои родители отложили немного денег для меня и Дейла, но этого было недостаточно, и я собиралась использовать любую помощь, которую могла получить.
— Ты знаешь что-нибудь о кодировании?
Часть его самодовольства исчезла, и он слегка поморщился.
— Немного.
Я изогнула бровь.
— Ладно, вообще ничего.
Он снова принял этот серьезный вид, и у меня в животе все перевернулось. Серьезность очень шла Люку Уорнеру.
— Но я быстро учусь, — сказал он. — И хочу учиться. Знаю, что отстаю, потому что поздно присоединился к группе и все такое, но…
— Тебе нужно наверстать упущенное, — сказала я.
Он кивнул.
— Я сделаю это.
— Знаешь, не собираюсь делать всю работу, — сказала я.
Хотя, если честно, надеялась, что буду делать всю работу сама. Это была главная причина, почему хотела быть одна. Но я все еще питала крохотную надежду, что, если преподнесу это как сложную, настоящую работу, он все же может уйти отсюда.
— Я и не ожидал от тебя этого, — сказал он.
— Ага.
— Ты мне не веришь. — Его губы снова дернулись, как будто он пытался сдержать улыбку.
— Это так очевидно? — невозмутимо произнесла я.
— Дайте мне две недели, — сказал он.
— Что?
Люк снова наклонился вперед, и на этот раз я подготовилась к его особенному аппетитному аромату, который ослепил меня в прошлый раз.
— Через две недели мы должны представить наши идеи клубу, верно?
— Верно, — медленно сказала я.
— Тогда дай мне две недели, чтобы доказать, что могу быть полезен тебе. Если ты решишь, что это не так, выхожу из игры.
— Две недели, — повторила я. — А если скажу, что ты не достиг должного уровня?
— Если ты воспользуешься этим термином, буду доставать тебя до конца жизни, — торжественно сказал он. — Но также уйду из проекта без обид.
Я вытянула руку.
— Две недели.
Люк пожал её, его губы слегка изогнулись, когда его теплая рука обхватила мою.
— Две недели, — повторил он.
Две недели, это было не так уж и плохо. Конечно, если я ошибаюсь насчет него, и он действительно серьезно отнесется к этому, в этом случае была большая вероятность, что через два месяца мы вместе будем работать над презентацией для всех учащихся. И если мы выиграем это, как планировала…