...Мой внутренний друг мирно посапывает у меня в мозгу, словно двухлетний малыш, досыта набегавшийся за день, ежеминутно вздрагивая, постанывая и причмокивая, готовый моментально прийти мне на помощь... впрочем, также как и помешать.
Честно признаться, он здорово надоел мне за последнее время, так как стал необыкновенно часто отгадывать моё будущее. Наверняка это связано с моими практическими навыками и его здорово поднаторевшими теоретическими познаниями и резюме. Недаром говорят, что всё горе - от ума. Чем умнее человек, тем чаще он угадывает свои будущие горести и невзгоды. Иногда это предугадывание доводится до такого совершенства, что становится даже не интересно.
Отсюда возникает состояние депрессии, которое не покидает умного человека практически никогда. Ему необыкновенно везёт, если он обладает тонким юмором и острой иронией - особенно к самому себе. Мой внутренний собеседник здорово поднаторел в этой области и в последнее время постоянно в этом упражняется - на мне, естественно, как на самом удобном фраере ушастом. Его цинизм уже практически дошёл до высшей точки и в настоящее время снисходит до любви к старикам и детям. Это чувство любви, едва тлеющее в юности, теперь крепнет, то есть возгорается, с каждым прожитым днём, всё больше и больше отрывая меня от тягуче-рвотных повседневных забот.
Иногда это радует, иногда огорчает, но жизнь продолжает неуклонно двигаться вперёд, постоянно преподнося нам огромное пламя печали и редкие искорки радости. Ну что ж, так устроен мир, и изменить его может только сам человек. Недаром же Эрих Мария Ремарк напоминал нам о том, что "пока человек жив - ничто не потеряно!". Но это удаётся далеко не всем. Многие из нас, полностью разочаровавшись в этой жизни, - а чаще, в собственных силах, - приходят к удивительно банальному выводу: "загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?".
Некоторые из нас таких людей осуждают, некоторые... понимают. Да, залезть в шкуру другого человека очень трудно, практически - невозможно. Как ни странно, но иногда двадцатилетний юноша, познавший большое горе, мыслит жизненными категориями восьмидесятилетнего старца, а пожилой шестидесятилетний человек, наоборот, начинает радоваться каждой мелочи... как ребёнок. Он радуется изумрудной весенней травке, оранжевому солнцу, маленькому труженику-муравью, упорно перетаскивающему свою огромную соломинку. Он восхищается и приходит в восторг от обыкновенного восхода солнца, рокота волн, белых кучерявых облаков и снопа радужных искр, фейерверком рассыпавшихся вокруг ночного лесного костра...
Удивительно, но это происходит почти со всеми людьми, перешагнувшими через шестидесятилетний рубеж. И о чём же это говорит?! О, это так же просто, как и всё гениальное. А дойти до этой гениальности нам помогает эта самая, пережитая нами, шестидесятилетняя жизнь, которая наталкивает нас на один удивительнейший вывод: мы начинаем замечать самое прекрасное - саму суть жизни - только в раннем детстве и глубокой старости, когда Бог действительно открывает нам глаза и показывает самое удивительное, что только есть в этом огромном мире - всё самое дорогое и ценное, что ОН имеет сам! А середина нашей жизни есть не что иное как обыкновенная суета сует, в которой плотная пелена удушливого, кошмарного и тяжёлого тумана, представляющего собой обманувшее нас золото, драгоценности и все прочие "блага мира", закрывает нам глаза на всё истинно удивительное и прекрасное, чем обладает наш мир, оставляя лишь неповторимый миг воспоминаний...
Желаю вам, мои дорогие и Уважаемые Читатели, чтобы вся Ваша жизнь была истинной сущностью; чтобы Вы ни на секунду не забывали о внутренней и внешней красоте нашего бытия, которая обязательно - как это гениально заметил Фёдор Михайлович Достоевский - спасёт наш изумительный, непредсказуемый, жестокий и такой прекрасный мир, - мир, давший нам столько радостей и огорчений, называемый нами так гениально просто: ЖИВАЯ ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ!
Задумался на склоне лет,
Заговорил с собой правдиво
И моё внутреннее диво
На всё превносит мне ответ.
Оно и хвалит и хулит,
Порой со злобой отвечает,
И оттого не замечает
Как у меня душа болит.
Его стараюсь обмануть
И мысли я свои мешаю,
А вслух как будто бы решаю,
Как поскорее мне заснуть.
Но сон и вовсе не спешит,
Меня покинув на рассвете,
И уж никто на белом свете
Забыться не уговорит.