— Я не хочу, — начинаю скулить, потому что догадываюсь, что Иван задумал. — Мне страшно.
— Ты почти перестала слышать. Зрение притупилось, ты всё время щуришься. Заболела, и это не считая, что все углы собираешь, об все косяки стукаешься и падаешь постоянно. Ты забила волчонка своей человеческой натурой, и он страдает. Ему больно, Кристина! Отпустить надо. А лучше, каждый день выпускать, пока не окрепнет.
— А мама с папой?
— А они-то тут при чём?! — он сильно раздражён. Понимает, что кричит и старается продышаться. Успокаивается, берёт себя в руки. А потом и меня.
Моя рука полностью помещается в его ладони. Я трясусь от страха, он не понимает почему. Но пытается понять, старается помочь.
— Хочешь, забирайся ко мне под куртку.
— Можно?
— Голой.
Я тут же начинаю раздеваться. Скидываю джинсы, футболку. Остаюсь сидеть в хлопковом лифчике и трусиках в зелёный горошек. Иван оттягивает свою спортивную куртку, и откатывается на водительском сидении назад. Как он рулить собрался, я не знаю. Но стягиваю с себя трусики, расстёгиваю лифчик и забираюсь к нему под одежду. Влезаю с трудом, оказываюсь привязанной к его телу. Кожа к коже. Грудки мои сплющиваются об его горячий торс. Я просовываю голову в ворот, и укладываю голову ему на плечо. Мои подогнутые ноги обнимают его узкие бёдра, и немного мешают нажимать педали. Коробка передач в машине автоматическая, Иван устраивается, как ему удобно, и мы едем в таком виде дальше.
— Какая ж ты маленькая, — улыбается он. — Настоящий малыш. Так бы и носил с собой всё время.
Я не отвечаю, мне тепло, даже ноги оголённые согреваются, и я засыпаю.
Покачивает. Он несёт меня по лесу. Куртку расстёгивает, убирает с моей голой попы свои ладони. Ставит на ноги. Под ступнями обжигающий холодом мох, кругом темень. Я пытаюсь забраться обратно, где мне тепло и не страшно, но твёрдая рука меня отстраняет. Я кусаю руку, и тут же вспомнив, что это мой Ванечка, начинаю зализывать рану.
Вкус крови волка на моих рецепторах бьют электрическими разрядами в мозг. Усиливается обоняние, я чувствую запах своего самца, запах леса в тысячи разны оттенков. Зрение становится острым, темнота уже не преграда, для того чтобы осмотреться. Тайга, а снег и здесь растаял. Мы недалеко от дороги, потому что уши стали улавливать тончайшие звуки.
Приятно зудят зубы, вытягиваются клыки, и я прокусываю кожу на предплечье мужчины. Вижу, как он скалится в недовольстве и я, прижав оттопыренные острые уши, невинно смотрю на него, быстро-быстро зализываю укус.
— Ты же мой волк? — с сожалением спрашиваю его, боясь наказания.
— Это не значит, что со мной можно делать, что хочешь!
— А почему нет?
— Испытываешь моё терпение, — очень сердитый, грозный волк показывает мне свои длинные зубы и начинает раздеваться. — Перекидывайся.
— Я…
— Быстро!!! — кричит он с рыком в голосе.
— Я…
— Будет плохо!
— Выпорешь?
Он старался опять продышаться, набираясь терпения, опускает свой обсидиановый взгляд на меня.
Когда говорят: «Ангел», все представляют белые кудри, большие голубые глаза, светлые, а может даже светящиеся одежды. Но с моим ангелом всё с точностью наоборот. Его кудри угольные, глаза сумрачные, и одежды он любит чернее ночи. Иван не падший ангел, потому что мефистофельских крыльев ему природа не выделила, но у него хвост, что падает ниже колен, серый настоящий. И клыки тоже есть, это видно когда он щерится.
Я стою, задравши голову, терпеливо жду, когда он ещё раз на меня взглянет, чтобы лучше рассмотреть лицо своего спасителя и понять, злиться он или нет. Я ещё путаюсь в своих ощущениях, он вроде и спасает меня и должен хорошо относиться, но в то же время, недоволен.
Не желая доводить своего волка до бешенства, я отхожу в сторону и падаю вперёд себя, выпуская свою вторую натуру на волю.
Я безграничное счастье, я море радости и океан позитива. Несусь вперёд, как умею, безудержным вихрем. Несчастный серый волк в панике пытается меня догнать. Догоняет, потому что я позволяю. С разбега кидаюсь на ствол высокой сосны, отталкиваюсь от него и падаю сверху на холку волка. Он тоже быстрый, скидывает меня на землю и роняет тяжёлую серую лапу на мой живот. Его огромная пасть почти целиком вмещает мою. Прикусывает, вылизывает, а я не сдаюсь, выкручиваюсь и продолжаю шалить, накручивая вокруг такого серьёзного серого волка круги. Он возвращается, я продолжаю, бешено, кружить рядом. Он перекидывается в человека, я впиваюсь в его большой мощный хвост. Иван идёт вперёд, и волочит меня за собой. Пинает меня ногой, чтобы отцепилась, оборачивается человеком полностью.