…Старый маразматик опоздал на пятнадцать минут. Агата сидела у меня в комнате, когда в дверь позвонили. Мы услышали радостные восклицания родителей.
— Две минуты назад мама вздыхала и говорила, как бы ей хотелось, чтобы этот визит уже был позади. А теперь… Ты только послушай: «Наконец-то вы к нам выбрались, мне очень приятно…» — шипела Агата, прильнув к замочной скважине.
— Тише, еще он услышит, — одернула я ее. — Лучше расскажи, какой он из себя! Ты что-нибудь видишь?
— Вижу. Ясек помогает ему снять пальто. И улыбается, предатель! Ты бы на него поглядела… рот до ушей!
— Ты лучше про маразматика расскажи.
— Он стоит спиной. Высокий. Волосы темные, но спереди, наверно, лысый…
— Почему ты так думаешь? Ты видишь лысину?
— Видеть не вижу, но чутье мне подсказывает, что спереди у него волос маловато… — бормотала Агата. — Розы принес, в целлофане… Мама их нюхает через целлофан…
— Агата! — громко позвала мама. — Выйди, поздоровайся и поставь в воду эти дивные цветы!
Агата отпрянула от двери и подбежала к моей постели.
— Пока, сестрица, выхожу на сцену! Благовоспитанная барышня сейчас поставит цветочки в вазочку. «Ах, какие чудесные розы, мама!»
И Агата ушла, неплотно прикрыв за собою дверь.
— Здравствуйте, — услышала я сладкий голосок. И спустя минуту: — Ах, какие чудесные розы, мама!
Однако слова эти прозвучали настолько искренне, что в мою душу закралось подозрение, не подарил ли старый маразматик нашей маме в самом деле замечательный букет.
Через несколько минут на пороге появилась Агата с изумительно красивой темно-красной розой в бутылке от армянского коньяка.
— Получай одну, — сказала она. — Всего их пять. Старикашке пришлось раскошелиться, такие розы не меньше двадцати злотых штучка.
— Сам-то он хоть симпатичный?
— Кто его знает! Вроде ничего, если не притворяется. Ясек тоже иногда кажется симпатичным. Это же надо, сотню злотых выложить за цветочки!.. — вдруг вспомнила Агата. — Лучше бы принес маме пару чулок.
— Ты что, рехнулась?
— Я понимаю, это не принято. Но, надеюсь, ты не станешь спорить, что чулки маме нужнее, чем розы! Я только это хотела сказать.
— С чего ты взяла, что чулки нужнее? — рассердилась я.
— А я видела, как она сегодня не могла подобрать ни одной пары, которая имела бы приличный вид. Вот так!
— А мне кажется, розы маме нужнее, чем чулки. Именно розы! И именно так просто, ни с того ни с сего! Без всякого повода! Приходит человек и приносит розы. И плевать ей тогда на чулки, пусть хоть на всех сразу поедут петли. Неужели ты считаешь, что мама не заслужила букета роз?
— С тобой не договоришься, — махнула рукой Агата. — У тебя сегодня чересчур романтическое настроение.
— Ничего подобного. Просто я вижу в маме человека.
— Человек должен ходить в чулках, — не сдавалась Агата.
— И при этом получать в подарок розы!
— Ой, ты, кажется, меня начинаешь злить, — поморщилась Агата. — Заладила свое: «Розы, розы»! Босиком, но с розами…
— Ты напрасно лезешь в бутылку! Бунтовать стоит, когда в этом есть хоть малейший смысл. Представь, например, такую картину. Старый маразматик вызывает папу к себе в кабинет и спрашивает: «Скажите, пожалуйста, товарищ Мацеевский, какие чулки носит ваша супруга — светлые или цвета загара?» А папа ему отвечает: «Понятия не имею, товарищ директор! Лучше просто вручить ей сто злотых, пусть сама себе купит!»
— Ну и что, — пожала плечами Агата. — Думаю, это было бы разумнее всего. Ты меня не переубедишь. Я считаю, что в жизни главное — трезвый взгляд на вещи. — И, закрыв глаза, повторила со вздохом: — Босиком, но с розами…
Из задумчивости ее вывело появление Ясека.
— Агата, мама зовет! Покажешь пану директору свои рисунки.
— Превосходно. А потом спою ему песенку под собственный аккомпанемент. Только для этого тебе придется сбегать к Малиновским, одолжить у них на часок пианино! — злобно прошипела Агата.
— Не валяй дурака, он потрясный мужик! К тому же каждое воскресенье играет в теннис. Представляешь, Яна, он учился в школе вместе со спортивным комментатором Мрозиком. Десять лет просидел с ним за одной партой.
Когда Агата с Ясеком ушли, я развернула было газету и сразу ее отложила. Как же так?! Если старый маразматик в самом деле сидел на одной парте с Мрозиком, ему не может быть больше тридцати двух, ну от силы — тридцати пяти лет!
— Мама! — крикнула я, внезапно почувствовав острую необходимость получить достоверные сведения. — Мама!
Спустя несколько минут дверь приоткрылась и вошла мама. Вид у нее был довольно растерянный. Видимо, события развивались вопреки намеченному ею плану.