И я, конечно же, пообещал. Не спеша, мы прогулялись по осенней аллее. Олеся продолжала рассказывать:
– Траурные мысли потихоньку покидают меня. Вчера Матрена предложила погадать на воде. Не буду вдаваться в подробности, но до чего же точно она рассказала обо всем, что со мной было. Даже о нашей встрече. Она ведунья. Знаешь, в детстве я боялась страшилок про ведьм и сама себя настраивала, что все это выдумки. Но Матрена убедила меня в обратном. – Есть люди, наделенные даром читать чужие мысли и управлять судьбами. И эти люди среди нас.
Что есть, то есть. Балерина тоже из числа «наделенных даром», но основная его часть иссякла вместе с ее старинным перстеньком. В этом мне предстояло убедиться до запланированной встречи с Олесей в кинотеатре.
Естественно, я не мог себе позволить прийти на свидание, как минимум, не приняв душ и не побрившись. Но дома у меня временно не было, и я пошел к Стасу.
Пока я напевал «Ла-ла-ла-ла-ла» в ванной, «сорока на хвосте» принесла последние новости: «Гулису в смирительной рубашке увезли в психиатрические лечебницу, после того как она повторно покушалась на жизнь Лизы. Ей грозит тюремный срок».
Этой сорокой оказалась сама балерина. Антонина уже не вызывала страха. Умоляющим тоном она уговаривала Стаса повлиять на Лизу, предлагала деньги, но не требовала и не угрожала, а, увидев меня, резко замолчала и начала рыться в сумке. Ее руки заметно дрожали. Еще не дряблая кожа, но венозный узор четко прорисовывался тонкими зелеными реками. И что вы думаете? – Антонина извинилась и вернула мне ключи от квартиры, а дарственные документы разорвала в клочья. Единственное, что она попросила: позволить увезти Гулису на лечение в Польшу.
«Хоть на край света. И желательно навсегда!» – подумал я и со спокойной душой пошел на свиданье с Олесей.
Черная полоса сменилась не просто белой, как принято говорить, а радужной! Я каждый день с нетерпением ждал вечера, чтобы провести его с ней: девушкой, изменившей всю мою жизнь.
Васо оставил меня в покое. Они с Антониной увезли Гулису с собой, и я наконец-то избавился от этой душевнобольной.
Мой старый друг таки разгадал загадку со смертью первого мужа Олеси. Не зря он любил с детства порядок во всем. Оказывается, Глеб баловался психотропными препаратами, о чем Олеся и не подозревала, списывая перемены в настроении мужа на следствие спиртного. То веселый и разговорчивый, то нервный и молчаливый. Наркоман, одним словом.
Я не затрагиваю эту тему в разговорах с Олесей. Не хочу, чтобы она лишний раз волновалась. Спасти жизнь Глебу врачи не смогли, и в этом нет вины Олеси. И дело не в борще с мясом и не в жареных котлетах, не в самом алкоголе, а в сочетании его с наркотиками. Я знаю, что Олеся тяжело переживала утрату и не хочу ворошить прошлое.
Как и многие мужчины, окрыленные любовью, я сделал Олесе подарок. Скопив за полгода нужную сумму, я подарил Олесе на 8 марта цветочный магазин. Все было заставлено розами! Никогда не забуду ее реакции – Олеся долго не могла поверить, что все происходит на самом деле, даже просила ущипнуть ее. Я же целовал ее нежные губки и сжимал в объятиях!
Олеся! Я до сих пор очарован ей и верю, что моя любовь не угаснет с годами.
Моя мама поначалу отнеслась к Олесе насторожено. Мне прямо в лицо даже заявила: «Не вздумай жениться на вдове. Это плохая примета». Но, когда узнала, что скоро станет бабушкой, ее отношение к Олесе изменилось.
В сентябре мы сыграли свадьбу, и по сей день, я спешу после работы домой к своей любимой женушке.
А живем мы по соседству с Матреной, которая стала нам, как родная. И пусть весь район считает ее ведьмой – мы с Олесей уверены, что все ее нашептывания направлены во благо. Людям с добрыми намерениями она не сделает зла, а вот от недобрых может защитить. Никогда не забуду ту ночь в лесу, когда сова клюнула балерину в темечко. Вот как такое объяснить? Сама сова не додумалась бы наверно еще и кольцо с пальца снять? Да и как? Загадка.
И где теперь это колечко? Может какая-нибудь сова летает в нем по лесу…