- Со Хен! – возмущаюсь, помня, что мы были не одни в комнате.
- Не волнуйся, кроме нас здесь никого нет, - горячо шепчет в ухо и тут же впивается в губы долгим жадным поцелуем.
Спустя какое-то время, когда наконец мы отрываемся друг от друга, обвожу мутным взглядом комнату. Действительно, режиссер с переводчиком словно испарились.
- И давно их нет? – выравнивая дыхание, спрашиваю мужчину.
- Они ушли сразу после того, как Хо Джун рассказал о несоответствии текста и видео.
- Твои коллеги очень деликатны…
- Да уж, - усмехается, решительно берет меня за руку и тянет к двери.
ВЕЧЕР ОДИННАДЦАТОГО ДНЯ. ОСТРОВ ЧЕДЖУ.
Стремительность, с которой мы оказались здесь, в этом тропическом раю, вскружила голову: быстрые сборы в гостинице, машина, аэропорт, полет, аэропорт, машина и… пляж белого песка, такого мелкого, как манная крупа, еще горячего после жаркого дня. Небольшая двухэтажная вилла с бассейном под терассой второго этажа, спальня с панорамным окном, из которого сколько глаз хватает видно только море, золотое с красным в лучах заходящего солнца, такое тихое сейчас. Стремительно темнеющее небо с мириадами проступающих звезд над головой навевает романтичные мысли во время позднего ужина при свечах за столиком для двоих. К нашему приезду здесь явно готовились, но ощущение, что мы в целом мире совершенно одни.
Со Хен с бокалом вина в руке расслабленно откинулся на спинку кресла и, загадочно улыбаясь, снисходительно наблюдает за тем, как я выуживаю кусочки фруктов из креманки с десертом. Огоньки свеч отражаются в его чуть прикрытых глазах, пляшут на стеклянной поверхности стола, дробятся в бокале с золотистым напитком. Засмотревшись на эту восхитительную картинку, я роняю кусочек манго на стол. Проводив его взглядом, чувствую, как по губе на подбородок стекает холодная сладкая жидкость, пытаюсь подобрать ее языком, поднимаю глаза и натыкаюсь на совершенно голодный взгляд.
От расслабленной позы не осталось и следа, мужчина поднимается с грацией большой кошки, огибая стол, наклоняется и слизывает сладость с моих губ. Не отрываясь от них, берет меня на руки, несет в дом.
Огромная кровать принимает нас на свои прохладные простыни, и я снова выпадаю из реальности.
СО ХЕН.
Я никогда не смогу насытиться ею, моей девочкой! Сколько бы времени ни прошло, я буду так же ее хотеть. Стоило плутовке просто облизать губы, и все мои намерения дать ей возможность самой решить, когда отправляться в постель, пошли прахом. Такая сладкая, что вкуса десерта я и не почувствовал, только ее вкус нежный и пьянящий, сводящий с ума.
Укладываю на кровать мое сокровище и медленно сдвигаю подол платья вверх, обнажая белеющие в слабом свете ночников бедра и плоский животик с восхитительной ямкой пупка. Добираюсь до трусиков, не торопясь стаскиваю их, бросаю на пол, глажу и целую пальчики, стопы и лодыжки. Сгибаю стройные ножки, приподнимая их в коленях и осторожно разводя в стороны, располагаюсь между подрагивающих бедер.
- Со Хен…
Кажется, принцесса поняла мои намерения и смущена.
- Я хочу сделать это для тебя, любовь моя.
Она раскрыта для меня, уже влажная и горячая, выгибается дугой, как только я приникаю ртом к заветному местечку. Сладкая, везде сладкая моя, достигает пика очень быстро, благодаря меня за ласки судорогой наслаждения.
- Со Хен, - стонет на длинном выдохе, вцепившись пальцами в мои волосы, тянет вверх.
- Да, моя хорошая, сейчас…
Поднимаюсь, стягивая рубашку через голову, освобождаюсь от остальной одежды и накрываю своим телом мою девочку. Она обнимает меня за плечи, отрывая свою голову от подушки, и впивается жадным поцелуем в губы, пытаясь перехватить инициативу. Ну уж нет! Пока я не готов подчиняться, потом, может быть, я позволю тебе, радость моя, быть главной в этом деле. Для разнообразия и эксперимента, может быть… Но не сейчас. Снова укладываю свое сокровище на подушку, прижимаясь всем телом, целую губы и скулы, вылизываю маленькое ушко, зарываюсь лицом в волосы, вдыхая знакомый аромат. Глажу стройные бедра, так доверчиво раскинутые для меня, и осторожно вхожу, давая привыкнуть к себе, туда, где желаю быть больше всего.
Моя принцесса такая узкая, что я все время боюсь сделать ей больно. Чувствуя мою осторожность, она поощряет меня, впиваясь пальцами в спину, требуя, чтобы я двигался быстрее.