Вслед за ним ко мне заглянула женщина. Я сразу узнал ее по татуировкам – это ее я видел, пока бредил. Интересно бы узнать, что за живительной гадостью она меня поила? Хотя нет, лучше не знать.
– Говоришь, проголодался? – спросила она.
Естественно, я не понял ни слова.
– Да, – кивнул я, – самый большой котел в аду занят испанцами. Придется мне пока переждать у вас.
Убедившись, что я оклемался и проголодался, она занесла вареную тюленину и комочек мороженой травы к ней. Голод пересилил отвращение, я встал и принялся за обед. Женщина с улыбкой смотрела, как я ем.
– Кок? – спросила она, когда с первым блюдом было покончено.
– Да, ты отличный кок. Не то, что я.
Женщина вышла, а потом вернулась и протянула мне что-то невообразимое, издали похожее на колбасу. Взяв эту кулинарную поделку в руки, я определил ее как кишку с жиром. Судя по тухлому запаху рыбы – с жиром нерпы. Это и был чукотский «кок». Я вернул «колбасу» хозяйке.
– Кажется, наелся. Спасибо.
– Ром?
Дьявол опять испытывал меня, но мне все же стало интересно, что она принесет под этим словом, и я согласился. Как же я был удивлен, когда она принесла мне – ром в моржовой кишке. Я не поверил глазам. Понюхав, я убедился, что это – действительно ром. Я его выпил большими глотками – это был отличный ром, хоть и отдававший рыбой. Впрочем, как и все вокруг.
– Закуси, – она снова протянула мне «кок».
На этот раз я понял ее правильно.
– А, черт с тобой, давай.
Когда с «коком» было покончено, я растянулся на шкурах и закрыл глаза.
– Будешь отдыхать? – спросила женщина.
Я снова ее понял правильно.
– Да. Кажется, мне нужно поспать. А откуда у тебя взялся ром?
– Ром?
– Да, откуда ром?
– Рома больше нет. Муж уехал к белым людям на огненном корабле, сейчас они приедут за тобой и, может быть, привезут еще плохой воды. Ну и любите же вы ее. И муж у меня полюбил ее. Все на свете готов за нее выменять. Ничего вы нам хорошего не приносите… Ладно, поспи пока, я пойду работать. Я кожаный пояс вышиваю – покажу потом.
– Ни черта я не пойму из твоей болтовни. Но все равно – спасибо.
Женщина вышла, а я заснул.
Судно оказалось шведским. Экспедицией командовал герр средних лет, с белыми усами. Он хорошо говорил по-английски и представился профессором Норденшёльдом. С ним на нартах приехали капитан, несколько офицеров, ученых и врач. Все они разглядывали меня, будто живого мамонта, пока не догадались, наконец, угостить табаком. Мне пришлось сказать, что я китобой и наше судно затонуло, а я спасся. На все остальные вопросы я отвечал, что ничего не помню. Врач осмотрел меня и заключил, что, помимо обморожений, у меня серьезные раны, и это удивительно, что я остался жив после кораблекрушения и схватки с медведем. Он принялся что-то советовать, но я слушал рассеянно. Потом меня снова принялись расспрашивать о том, на каком судне я шел и что с ним случилось. Я сказался совсем больным и обещал рассказать позже.
Оставив меня в покое, они уехали, пообещав вернуться завтра. Отправиться с ними на корабль я наотрез отказался, сославшись на то, что слишком слаб и не доеду. Но это было только первое испытание людьми. После этого набилась полная яранга чукчей. Они что-то городили, галдели, смеялись, пытались со мной о чем-то заговорить, изображали мою схватку с медведем, как они ее себе представляли, пока хозяин их не разогнал к ядреной матери, после чего я, наконец, смог снова заснуть.
Утром меня разбудила моя женщина.
– Рай-рай! Ты что, правда с той лодки, которая проходила с севера, когда огненный корабль замерз? А наши люди ее видели издалека. Так она, значит, утонула? Ты что, все это время шел по льдам? Крепкий ты, должно быть, моряк. Будешь ром?
Услышав слово ром, я встрепенулся. Женщина протянула кишку. Я выпил.
– Какой сейчас год? – спросил я.
– Будешь кушать? Мэм-мэм?
– Позавтракать? Что там у моего кока – опять рыбное? А мясо есть? Мясо. Хрю-хрю? Му-му?
– Му-му?
Она позвала хозяина и принесла колобок из толченой мороженой оленины с жиром. Надо же, поняла. Разделив колобок, мы втроем позавтракали.
– Как тебя зовут? – спросил мужчина. – Я Ауамго. А ты?
– Джозеф, – сообразил я. – Осип-Осич.
– Сип-сип?
– Сип-сип, – кивнул я.
– Ну и имена у вас. А это – моя навлыкай. Она тебя выходила. Так ты с другой земли?
– Навлыкай?
– Да-да, навлыкай. Мы с ней делаем то и другое, скоро нас будет трое, понимаешь? У тебя дети есть?
– Мне как-то было неловко у шведов спросить, какой сейчас год, а все-таки интересно было бы узнать.
Так друг друга и не поняв, мы покончили с первым и последним блюдом, и Ауамго засобирался.