Офицер-кондуктор приложил палец к губам, на цыпочках подошел к двери и прислушался, а потом произнес нарочито громко и сердито:
– Ну так я тебе покажу силу Во-орона-а! Закружу-у! Смотри-и же!
Дверь распахнулась. Полицейский отшатнулся, а в кабинет вошла женщина в пушистой белой шубе. Взглянув на Матвея Ильича, она поманила Ворона:
– Иди сюда, на минуту.
Они оба вышли за дверь. Матвей Ильич начал щипать себя, но проснуться пока не получалось. «Крепко я заснул, гад», – подумал он. А разговор за дверью, между тем, было прекрасно слышно.
– Ты чего возишься? – ворчала Сова.
– А ты чего вмешиваешься? – шипел Ворон. – Сейчас допрашивать буду.
Матвей Ильич начал кусать себе руку, но сон не заканчивался.
– Не давай ему думать. Обязательно спроси, в чем он уверен, а в чем нет, – давала инструкции Сова.
– Нельзя так сразу, ты мне мешаешь.
«Надо закричать. Надо так во сне закричать, чтобы на самом деле закричать, и тогда другие пассажиры в трамвае услышат и разбудят меня».
Матвей Ильич начал истошно кричать, дверь распахнулась, и в кабинет вбежали Ворон с Совой.
– Ты что? – испуганно спросил Ворон.
– Ничего, – улыбаясь, ответил Матвей Ильич.
«Раз уж сон продолжается, то сделаем из него веселый сон», – подумал он.
– А кричишь зачем? – не понял Ворон.
– А я оперную партию репетирую! – вскочил на стул Матвей Ильич. – Отелло! «Лжет! Лжет! Я убийца!». Как там дальше?
– Примерно дальше тебе надо будет зарезаться кинжалом, – ответил Ворон.
– Кинжала у меня нет, – похлопал себя по карманам Матвей Ильич.
– Тогда давай без этого, – выдохнул Ворон. – Кроме того, мы не в пятнадцатом веке, и ты не мавр. И слезь со стула.
Матвей Ильич спустился на пол, обошел кабинет и сел на место полицейского.
– А где мы?.. Слушай, а что у тебя за бумаги? – спросил он, осматривая стол, который был завален кипой совершенно одинаковых протоколов. – Это их ты сейчас писал? Долго же ты тут сидел, наверное. Слышал про ксерокс?
Ворон взмахнул крылом, и протоколы исчезли, а потом исчез и стол, и кабинет, и Матвей Ильич оказался в поле. Рядом стоял трамвай, а рельсы уходили куда-то за горизонт. Обнаружив себя сидящим на земле, снова в шортах и футболке, Матвей Ильич огляделся по сторонам, а потом растянулся на сочной траве, подставив лицо слепящему солнцу.
– Здравствуйте.
Очнувшись от дремы, Матвей Ильич увидел перед собой Аллу Петровну. Он протер глаза – вот уж кого он ожидал увидеть меньше всего. Да и она – явно была напугана. Матвей Ильич огляделся, но никого вокруг больше не было. Только этот чертов трамвай.
– Вы что, на трамвае приехали? – удивился ученый.
– Нет, – растерянно ответила Алла Петровна, – а Вы?
– Хм… – Матвей Ильич задумался. – С одной стороны, я действительно ехал на трамвае… Все мы едем, каждый на своем трамвае… а вы мне не снитесь?
– А Вы мне? Не снитесь? – переспросила коллега по университету.
– Э-э-э… интересно получается. Встретились два человека, которые не могут понять, кто из них существует.
– Я-то точно существую, – заметила Алла Петровна.
– Правда? – улыбнулся физик. – И вы точно знаете, «где»?
Алла Петровна осеклась. Физик улегся на траву, но потом вскочил.
– Слушайте, а если мы оба настоящие, то все-таки скажите: как вы здесь оказались?
– Не знаю.
– Ну, а что помните?
Алла Петровна задумалась.
– Мы с вами попрощались, я пошла на пары, потом пошла домой. Ко мне подошла цыганка, заговорила… а о чем она говорила?
– Ну, и…
– И ушла. Дала куклу из ниток, а она потом она в фотографию превратилась, а потом сразу вот… бред.
Физик задумался.
– Не торопитесь. То есть вы тоже что-то взяли в руки?
– Ну да.
– Тогда понятно.
– Что?
– Билет. Я взял в руки билет, на вот этот самый трамвай. Видите, куда он меня привез?.. Старайтесь, на будущее, больше не ездить на пятом маршруте. У них расписание отвратительное и конечные остановки нелепые. И кондукторы грубые.
– Так вы настоящий или нет? Это мы с вами сегодня познакомились в столовой? Или это сейчас – не вы?
– Прекрасный вопрос, – кивнул Матвей Ильич, – но не будем углубляться в него. Пока допустим, что я настоящий и что это – именно я. Меня больше волнует, где мы. Может, по каким-то приметам можно… э-э-э… географическую местность определить?
Алла Петровна огляделась по сторонам.
– Не уверена. Вроде, все как обычно…
– Да? А что такое «обычно»? – поднял брови ученый. – Вы слышали о теореме Вейерштрасса? Нет? Разрешите, я вам расскажу, пусть даже некстати. Родились как-то в Берлине двести лет назад два Карла. У одного была фамилия Маркс, а у другого – Вейерштрасс. Так вот, один говорил, что невежество – демоническая сила, а второй – что любая монотонная последовательность имеет свой предел. Один был философом, другой – математиком. И оба оказались правы, представляете?