– Вези меня, Ворон, к берегу мертвых, к змеиному берегу.
– А что ты там ищешь?
– Ищу душу возлюбленной.
– Ну что же, ты смел, но к змеиному берегу я и сам не хожу. Не мои там владения. Я тебя отвезу – к Белой Царице, к Полярному Кругу, в ледяные просторы. Ты увидишь Сову, но будь осторожен с ней. Махнет левым крылом – и все снегом засыплет, и страданья твои, и твою память. Ты забудешь о горе, откуда пришел, что ты искал, и навсегда там останешься. Махнет правым крылом – задуют ветра, с ног сбивающим ревом, сотней труб оглушат тебя. Твое сердце остынет, будет льдиной колоть тебя, но не сможешь достать ее, и – не растопить ее.
– А вы знаете, что у полярной совы нет врагов в природе? – наклонилась Алла Петровна к уху Матвея Петровича. – Только человек.
– Почему? – удивился физик.
– Охотятся на сову. Кушают.
– Вы шутите? Как можно?
Молча смотрят они друг на друга, Орфей и Сова. А как только Сова крыло приподнимет – возьмет лиру Орфей и заиграет: про свою Эвридику, про лето и танцы, про счастье и солнце, про радость быть вместе. Опустит крыло Сова и его слушает. Заиграет Орфей – про Змея и подлость, про ненависть лютую, про яд в самом сердце. Приподнимет второе крыло Сова – заиграет Орфей: про смелость, про храбрость, про свою встречу с Вороном. Опустит крыло Сова – и вновь поет лира, про надежду и веру, а Сова ее слушает.
– Хотя, если кушать захочешь посреди Арктики – кто знает? – с улыбкой прошептал Матвей Ильич.
– Матвей Ильич, прекратите немедленно!
– Шучу же я, шучу.
Отвечала Сова.
– Ступай! Эвридика пойдет с тобой следом. Но запомни, Орфей, что судьба – не предсказана, что плетется она – из узоров невидимых. И прекрасен узор – там, где двое плетут его, доверяя друг другу, держась вместе за руки.
Со всех ног побежал Орфей, усталость не чувствуя, солнечный луч – дорогу указывал, но летит над ним Ворон, крылья расправлены, клюв окровавлен, кричит криком страшным.
– Ты смертен, Орфей, ничего не останется! Все забудут тебя, и она – будет первой.
– Нет, я не верю. Мы с нею связаны.
– Ты не слышал меня? Ты беспомощен, слаб, но самое главное – нить твоя порвана, а прошлое – выжжено.
– Я судьбу свою сам создаю, вижу свет – и иду к нему, вижу тьму – не боюсь ее, мои ноги несут меня, кровь горяча моя.
– Что ты видишь – не свет. Это мираж во тьме. Только страхи – реальны. Ты безумен, смотри вокруг! Как можно верить – в ничто, доверяться – вслепую, ты не веришь себе, обернись! – никого с тобой, ты один!
– Эвридика! Ты здесь?
– Посмотри на других людей. Никто не мечтает о том, что не может быть. Никто не пойдет вопреки неизбежному. Все смиренны, все просто живут свои дни. Обернись!
– Эвридика! Ты где, ты со мной?
– Обернись! Ее нет! Ты безумен!
– Не-ет! – вскочил Матвей Ильич и выбежал на сцену. – Не слушай дикого Ворона! Этот мир создается не Богами-Титанами, не волнами Времени, а – Тобою и тем – во что веришь Ты. Вперед, Орфей!
Замер Орфей у последней черты.
– Не стой, беги!
– Обернись! – грает Ворон.
– Орфей, она здесь! – не выдержав, закричала Алла Петровна. – Поверь, Эвридика с тобой!
Матвей Ильич с удивлением посмотрел в темноту зрительного зала.
Театр замер, ожидая развязки.
Когда занавес опустился и аплодисменты стихли, зрители начали расходиться. Крепко-крепко обняв свою Люську, Юрка рассказывал удивительные истории про космос и время. Держа Аллу Петровну под руку, Матвей Ильич, в своем репертуаре, перечислял невероятные совпадения в истории.
Ворон и Сова удалялись от города. С каждым взмахом крыла Ворона ночь становилась гуще. С каждым взмахом крыла Совы – холоднее.
– Ну и штуку ты отколол, – не переставала удивляться Сова.
– Я сам не ожидал, – признавался Ворон. – Красиво?
– Непредсказуемо.
– А что удивило тебя сегодня больше всего? – спросил Ворон.
– Больше всего? – задумалась Сова. – Наверное, вопрос, который мне задали.
– Какой?
– Меня спросили, чего стоит бояться.
– И что ты ответила?
– Я промолчала.
Поток встречного ветра становился морознее, ночь – непрогляднее.
– Молчания? – переспросил у Совы Ворон.
– Да, – ответила она ему. – Молчания своего сердца. Только молчания своего сердца.
Алина
Босиком по травушке побежим, за руки взявшись.
Повстречай нас, матушка, и к себе прижми, обняв нас.
Босиком по шелковой, спутались косички,
В кузовочках ягоды – принесут сестрички…
Поля нет уже давно, там туман клубится,
Но мы вновь бежим вдвоем – стоит мне забыться.