– Тем же, чем лицо от задницы: смотря с какой стороны подойти.
– Это не маленький астероид, – обратил внимание Четвертый.
– Да… и станция там… не научная, – немного помолчав, ответил борт-инженер.
– И, блин, какая? – переспросил Четвертый.
Пятый не решался ответить.
– Это рудник по добыче гелия-3 из реголита, – выдал он, наконец. – Ясно?
– На *** мы туда идем?! – удивилась Шестая.
– Это один из самых далеких рудников. И порядки там свои. Х**вая у него репутация.
– Зачем кому-то понадобилось отправлять туда спасателей? Кого мы там должны спасти?
– Откуда мне знать? Я проснулся вместе с вами. Давайте свяжемся. Часа через два получим ответ… А других кораблей и близко нет.
– Мне непонятно, какой смысл добывать ядерное топливо в поясе Койпера? – недоумевала девушка. – Ведь там, на астероиде, должны быть сотни или даже тысячи человек. Их нужно туда привезти, потом увезти. На черта? Есть рудники намного ближе.
– Я думаю, нам лучше поставить автопилот на тот же курс и как можно быстрее, – вмешался в их разговор Четвертый. – Автоматика все сделает за нас. А то мы болтаемся, черт знает где. Так и еще одну комету в бочину можно получить. Вы понимаете? Давайте встанем на тот же курс, дождемся ответа с Земли. Включим автопилот – он выровняет нас и направит. Дальше – видно будет.
– Давай, – согласился борт-инженер, – впервые за сегодня от тебя слышу что-то разумное. И отправим запрос на этот астероид. Пусть сообщат, в чем у них там дело, кого там спасать. А то нас самих придется спасать. Залепить дырки жвачкой – это еще не ремонт. А с барахлящим реактором я чувствую себя яйцом в микроволновке. Небольшая неловкость – и «бум»! – готова яичница. Ты сталкивалась когда-нибудь с неловкостями? – обратился он к Шестой.
– Так и сделаем, – снова проигнорировала тупую шутку Шестая. – К тому же, с астероида мы ответ получим раньше, чем первый сигнал с Земли. Тогда и сориентируемся.
– Тогда чего ждем? Включаем! И раз уж мы заговорили про еду, то давайте поищем, что здесь на обед. А потом еще нужно будет осмотреть нашу тарелку, чтоб ей неладно было. Пройдем по всем отсекам.
– И тот разговор о звездах повлиял на ваше решение лететь в космос?
– Нет, не это… Точнее, и это тоже, но… Мне придется сначала рассказать вам, как она умерла. Это началось внезапно, неожиданно – из ниоткуда. Я и не понял вначале, что происходит что-то серьезное.
Все началось в тот вечер, когда я пригласил ее на бал. Представляете, настоящий бал! Знаете, я, конечно, танцевать никогда не умел, но это была ее мечта. И я захотел ее исполнить. Я думаю, со стороны я выглядел вальсирующим кашалотом, но она улыбалась. А потом произошло непоправимое. Она разгорячилась, как будто музыка ее пьянила, сводила с ума, а дальше, в какой-то момент – я осознал, что происходит что-то недоброе. Она танцевала исступленно, и я не мог ее остановить. Она была взбудоражена, возбуждена, как будто разряды электричества проходили через ее тело, и вдруг упала ко мне на руки.
Сказать, что я испугался – не сказать ничего, но в госпитале не нашли ничего серьезного и просто отправили нас домой. Так я впервые познакомился с ее родителями. Согласитесь, это был не лучший повод. Что мне было им сказать? «Здравствуйте, я вот хотел жениться на вашей дочке, но она почему-то заболела, заберите ее пока обратно»? Как вы это себе представляете?.. Так себе знакомство, понимаете?.. Когда я ее привез и попытался, как смог, объяснить, что произошло, то меня постарались быстрей выпроводить. А после этого она перестала отвечать на мои звонки. Я написал ей тысячу сообщений, но она не ответила. А когда я приехал к ней сам – я ее не узнал. Ее отец сказал, что ее состояние ухудшилось, да я и сам это сразу увидел. Она не ела, не могла спать. Она была такой бледной и выглядела смертельно уставшей. Ее руки дрожали. Я с ней пытался заговорить, обнять ее, но мне показалось, что ей было совершенно без разницы – я ли к ней пришел или кто-то другой.
– Ты уже выбрал, какую пиццу заказать? – вдруг спросила она меня.
– Пиццу? – я не мог взять в толк, о чем она говорит. – Ты хочешь пиццу? Давай я привезу тебе. Какую ты хочешь?
– Ты же сказал, что уехал за пиццей, – она смотрела куда-то мимо меня, как будто и не со мной вовсе разговаривала.
– За пиццей? Давай я привезу тебе любую пиццу, хоть с Марса, если захочешь.
– Тёма обещал пригласить меня на бал. Это мой парень. Я вас познакомлю. Не знаю, почему он не звонит. Как же голова болит…
Я в ужасе отшатнулся, осознав в этот момент, что она разговаривает не со мной.
Ее отец ничего мне не объяснял, а только попросил пока не приезжать и не звонить. Я так и сделал. Меня холодно проводили. Я не находил себе места. Потом узнал, что ее увезли в больницу, долго не решался, но потом помчался к ней и нашел ее там уже прикованной к кровати. Все было кончено. Она почти ничего не видела и мало кого узнавала. Я подошел к ней и заплакал – от бессилия, от злости на весь мир и на себя. Как это все могло произойти – вот так? Знаете, как фокусники достают зайцев из шляпы? Вот также и меня выворачивало наизнанку от ощущения, что дьявол, пока я беззаботно спал, вытащил у меня из груди сердце, чтобы в самый неподходящий момент, когда я меньше всего этого буду ждать – с диким хохотом достать его окровавленным из своей шляпы и преподать мне урок, как нужно ценить отведенное время.