Стоя возле нее, я понимал, что теперь уже слишком поздно и сделать ничего невозможно.
Я взял ее за руку.
– Артем? – она меня узнала.
– Да, милая, это я!
– Я так ждала тебя. Где ты был так долго?
Я не знал, что ей ответить.
– Ты скоро поправишься, – только и нашел я, что сказать. – Я обещаю тебе, что когда ты выздоровеешь, то мы полетим к далеким звездам. Помнишь? Как мы мечтали!
– Я скоро умру.
– Да фиг тебе! Не сдавайся!
Она повернула голову на мой голос и, кажется, улыбнулась, но вряд ли меня видела. Она отвечала медленно. Каждое слово давалось с трудом.
– Встретимся в созвездии Скорпиона. На той планете, где всегда лето и светят три солнца.
Ее не стало через несколько месяцев.
– Что с ней случилось?
– Прионная болезнь. Наследственная. Очень редкая и до сих пор неизлечимая… Ее родители с самого начала понимали, что происходит, но только мне ничего не говорили и не пускали меня к ней. А я – вел себя, как рохля. Могу, конечно, себе представить их состояние. Я думаю, для них было ужасно через все это пройти. А я тогда потерял интерес ко всему. Меня больше ничего не радовало, я сторонился людей. Они что-то у меня спрашивали, куда-то звали – но все было без толку.
– Я вам искренне сочувствую.
– Да, и вот тогда я поступил в Девятую летную академию на инженера. Я вдруг решил улететь с Земли – и никогда не возвращаться… Так я не принят? Мне говорили, что в «Атом-Юниверс» нужны компьютерщики.
– Мы позвоним вам, договорились?
– Хорошо, конечно. Я понимаю…
– Спасибо, что пришли на собеседование.
– Простите, что отнял столько времени.
– Мы позвоним.
Выбрав суточные пакеты из разноцветного сублимированного овощного пюре и искусственного мяса, команда принялась за еду.
– Давайте поговорим о чем-нибудь, – предложила Шестая. – Не молчать же.
– Давай, – охотно согласился борт-инженер. – Значит, ты говоришь, что тебя не за сиськи сюда взяли?
Девушка на секунду замерла.
– Давайте просто поедим спокойно, – предложил Четвертый, – пока не поздно.
– А мне сказали, сюда берут только тех, у кого или *** нет, или у кого он не стоит давно, – парировала девушка и стала наблюдать, что будет дальше.
– Тебе сп***ели… Ну ладно… Ну а кто здесь пернул на весь отсек, могу я узнать? – поменял тему Пятый.
– Это из пакета твоего несет, – даже Шестую за последнюю пару часов борт-инженер начал выводить из себя, – принюхайся!
– Ну да. Действительно. Дерьмо. На Земле это уже поели и обратно столкали.
– Ешь давай, пока мы тебе это на голову не вылили.
– Да? Ну ты и стерва… На грузовых такой ***ни не было!
– При Сталине такого тоже не было. Надо было в санаторий билет брать.
– В санаториях все места п***асами заняты.
Еще раз подозрительно оглядев свою порцию, Пятый принялся что-то из нее выковыривать. На какое-то время настала тишина.
– Давайте поговорим о чем-нибудь нормальном? – снова предложила Шестая. – Откуда ты? – обратилась она к Четвертому. – Где родился?
– Как это «где?», на Земле, – ответил электроник.
– Повезло, – хмыкнул Пятый.
– Ну а ты где? – спросила девушка у борт-инженера.
– На станции «Идай». Китайская. На Марсе.
– А у нас раньше знаете, как говорили про разных чудаков? – рассмеялся Четвертый.
– И как же? – напрягся борт-инженер.
– Им говорили: «Ты что, с Марса прилетел?». Ха-ха…
– А у нас, дальнобоев, знаешь, как говорили…
Четвертый фыркнул.
– Чего ржешь?
– Извини, мне послышалось: «у нас, долбо**ов».
Пятый вскочил из-за стола, схватил электроника за воротник и вытащил на середину отсека.
– Ты не о**ел? У тебя здоровья до **я после прогулки? Надо было тебя там оставить! Когда у тебя скафандр раздулся – у меня еще была мысль люк закрыть. Летал бы сейчас за иллюминатором, такой колобок, домой просился бы. *** бы готов был пососать, чтобы пустили.