– Вот, Николай, это рождественский подарок. Прими.
Мальчик осторожно взял крестик и поцеловал его.
– Знаешь, Николай, какие слова с детства будоражили мою душу? Это слова, с которыми Господь обратился к святителю Николаю Чудотворцу, когда тот хотел избрать чуждый ему путь: «Не здесь та нива, на которой ты должен принести ожидаемый мною плод. Обратись, и да будет прославлено в тебе Имя Мое». Разговляйся, Николай, и оставайся, сколько потребуется.
2
Дамы и кавалеры, а теперь – пасодобль!
Грянул марш, и матадор, сбросив плащ на красном подкладе, выступил на арену! Его шелковый пояс – загорелся в темном зале. Под оглушительный свист он повел свою партнершу – ослепительную, стремительную. В огненном платье до пола, с розой в волосах – зал безумствует. Коррида началась! Грудь поднята, плечи опущены, шаг с каблука – застучали кастаньеты. Взгляд из-под бровей – жесткий, напряженный. Страсть, борьба. Победа! Тореро прижимает к себе партнершу – зал вскочил. Дамы и кавалеры! Попросим наших танцоров вернуться на сцену, а завтра в «Ресурхименто» – марафон танго!
Роке вышел на улицу. Хотелось немного свежего воздуха. Он направился в сторону набережной – но в пятничный вечер там было слишком многолюдно, шумно, сновали автомобили. Нет, Роке свернул в переулок, а из него – в другой. В городе, разделенном на квадраты, сложно убежать от себя. То ли дело старые узкие улицы, где разноцветные двухэтажные, трехэтажные дома с балконами прижались друг к другу вплотную. Такие улицы могут неожиданно сворачивать или заканчиваться. Это оно – движение жизни, как танго, которое не поддается ни плану, ни рассуждениям.
Поежившись, Роке хотел накинуть пиджак, но сообразил, что оставил его в клубе. «Ах ты ж, будь ты неладен. Возвращаться что ли? Может, Мануэль его там приберет?». Идти обратно не хотелось. Роке достал из кармана брюк пачку сигарет, пошарил спички, но и их нигде не было. «Да чтоб вам… в пиджаке остались».
Роке огляделся и заметил на другой стороне улицы открытую лавку. Он развернулся и хотел направиться к ней через дорогу, как проезжавший мимо красный кабриолет ему посигналил. За рулем он увидел Франсиску. Ого! Они учились вместе какое-то время, но потом дела ее отца пошли в гору, и те переехали в другой район. Хотя они и были теперь разного круга, но иногда встречались и, наверное, могли бы быть друзьями, если б не ветер в голове у Франсиски. Избалованная, раньше она была другой. Роке помахал в ответ, автомобиль остановился.
Франсиска была из современных – носила костюмы, курила сигареты, любила джаз, недавно коротко постриглась – прямо не узнать, а сейчас вот – сидела за рулем новенького «Фиата». Ну, вылитая Марлен Дитрих – Венера в брюках.
– Привет, Роке, как дела? куда идешь? – поприветствовала она старого знакомого, которого любила за его непосредственность и простоту. Не то что большинство парней – строят крутых, а поговорить и не о чем. Не будь бы Роке таким простофилей – могли бы стать друзьями. Иногда обидно за него – какой он несерьезный, мальчишка.
Франсиска заглушила машину и достала из сумочки сигарету.
– Садись, покурим!
– Угостишь спичкой?
– Угощу, садись.
Роке сел рядом с ней.
– Пятьсот восьмой? Двадцать лошадей, восемь литров на сотню? – оглядел он новенького итальянца.
– Ага, осваиваю.
– Классно смотришься.
– Спасибо. А ты как? Танцуешь? Я слышала, как на открытом фестивале вы побили пару из Буэнос-Айреса.
– Да, – Роке погрозил пальцем кому-то в сторону, – нечего было строить из себя невесть что. Приехали такие, супер-пупер, а как вышли – показать-то и нечего.
Франсиска рассмеялась.
– Завтра марафон в «Ресурхименто», – продолжил Роке, – приходи, но только пораньше – клуб будет под завязку.
– Ого, танцуешь там?
– А как же!
– Всех победишь?
– Ну, это вряд ли, – улыбнулся Роке, – старшее поколение все-таки нас еще делает как дважды два четыре. Но это пока.
– Ладно, может и приду.
– И из Аргентины пары там тоже будут – посмотришь, как мы снова уделаем их, – продолжал Роке.
– Я и не сомневаюсь. Ни в футболе, ни в танцах Уругваю равных нету, да? – подмигнула Франсиска.
– А то. На двух Олимпиадах – вздули, на чемпионате – вздули. А с танго аргентинцам к нам лучше вообще не соваться.
– Мой отец тоже от футбола без ума. Ты бы слышал, как он ругался, когда футбол исключили из Олимпиады. Я тогда от него несколько новых слов услышала, ха-ха. Мы, кстати, ездили на Олимпийские игры в Лос-Анджелес – это было круто!
– Ого!
– Я бы тоже играла в футбол.
Роке рассмеялся.
– Ага, могу себе представить.