Теперь же, после доклада доверенного оперативника-«бэхи», Евгений Вячеславович остался сидеть в кабинете с ощущением, что к нему в окно влетела граната и разнесла все вокруг, как это было тогда в Чечне. Но только тогда он выжил, а сейчас – мир рушился, потому что люди, которым он доверял – обманывали, а на войне такого не было. И он снова и снова ощупывал свои руки и ноги, чтобы убедиться, что пока еще цел.
Оперативник БЭПа докладывал, что зафиксировал встречу Рябова с прокурором области, на которой те договорились, что в случае возбуждения дела – тот подпишет «отмену» и даст Рябову время уйти за границу. Цену вопроса обозначили в двести «штук» долларов. Какая, в сущности, мелочь – стоит ли эта сумма такого риска? А самое главное – такова цена совести у Семеныча? Вот это разочарование. И есть ли еще кто-то за этим, или Семеныч действует по себе? Нужно позвонить министру и доложить. Или, может, сперва поставить в курс «комитетских»? Но если все «замазано» и там? Не сделают ли его крайним? Пожалуй, лучше сперва будет переговорить с Маратом – он светлая голова, правая рука. Да, лучше с ним посоветоваться. А ты, Евгений Вячеславович, стареешь, теряешь нюх. Так что теперь, похоже, будем «брать» и казино, и самого Семеныча. Вот все и заканчивается. Сходили, блин, на медведя.
Когда у Марата зазвонил телефон, Борис Семенович садился в его машину. Удивившись звонку и ответив шефу, что он может вернуться в течение получаса, если это срочно, Марат поздоровался с прокурором за руку и протянул записку.
– Что здесь?
– Это пароль от «облака». Я скинул кое-какие документы по разработке, потом посмотрите, Борис Семенович, вам будет интересно. Надо вам было сразу мне сказать, с кем вы встречались. Мы же свои люди.
– Хорошо. Ты это понял? Я посмотрю. А мне снова написал тот урод. Я послал его в одно место. И он писал опять с левого номера – давай тебе дам цифры.
– Не надо. Я знаю, кто это.
– Вот как?! – внимательно посмотрел на него прокурор. – И кто это, Марат, решил меня за нос поводить? Я правильно думал, что это «мутные»?
– Нет, – ответил Марат. – Это были наши.
– Как «наши»? – не понял Борис Семенович. – А я думал, что «фейсы».
– Нет, наши. «Крепили» Рябого, а «закрепили» вас. Наш оперативник работал. Мы подняли наружные камеры в округе – и зафиксировали своего же сотрудника. И он, похоже, генералу напрямую доложил, – ответил Марат. – Мне сказали, что он от него вышел, а Евгений Вячеславович меня вызывает прямо сейчас.
– С**а! – выругался Борис Семенович. – А как же с тем, что он с меня бабло тряс? Я ведь могу доказать! Кто это такой, что за опер у вас, что за крыса?
– Похоже, решил заработать на вас.
– Двурушничает? Так давай его брать!
– Давайте. Примем у вас заявление, оформим, а потом возьмем на «горячем».
Борис Семенович приоткрыл окно, погладил щетину и прищурился.
– Давай, Марат, давай. Только он тоже молчать не будет… А почему же мне Вячеславыч не позвонил? Значит, решил меня «завезти»? Решил «палку» на мне сделать, медальку получить? – его рот скривился. – Вот так товарищ. Ну что же, тогда я напишу, обязательно напишу, все будет официально, но мы сделаем с тобой не так. Мне нравится, что ты хорошо соображаешь. И тебе пора двигаться. Ты уже вырос, засиделся, пора тебе и в генеральское кресло. С тобой мы хорошо сработаемся, да ведь?
– В каком смысле?
– Если у тебя, Маратик, в «главке» сидит опер, который доносит твоему шефу, минуя тебя, а еще и свой интерес при этом подлый имеет, то это значит, что он под тебя гадит. И сколько таких в управлении – ты не знаешь. И что они найдут на тебя и кому донесут – ты тоже не знаешь. Ты же не хочешь, чтобы наше с тобой белье поплыло по реке у всех на виду? А ты сидишь, как на минном поле, и не беспокоишься. Поосторожнее надо быть, поосторожнее. Я бы на твоем месте не спал по ночам. Пора навести порядок, и ты это сможешь. Заяву – давай, да, я напишу, но не тебе, а в ФСБ. И напишу, что вымогал у меня взятку не какой-то опер, который никому не нужен, а напишу на самого Вячеславыча.