– Там сейчас, в тех местах, я как знаю, к русским такое отношение – не очень стало, как мне рассказывали, – осторожно заметил дембель.
– А в России к узбекам какое-то другое что ли? – возразил Тагир. – Или к таджикам? А теперь мы ещё с украинцами перессорились. В конце концов, останется только друг друга перерезать. Если даже калмык из Калмыкии куда-то уезжает, и то на него косо поглядывают, с подозрением – что за нерусский? Хотя мы граждане России, на секундочку – куда дальше? Значит, пока ты сам не начнёшь уважать других – кто будет уважать тебя? С себя и надо начать. А то вот, заладили, кругом какие-то враги, ну так а сами тем временем – очень что ли хороши?
Иван с Игорем помолчали. Ссориться и спорить не хотелось.
– Вот мой отец рассказывал про своё детство в Ташкенте, – не замечая этого, продолжал калмык. – Всё детство, говорит, ходили стенка на стенку, улица на улицу. И вот живут на одной улице – узбеки, русские, калмыки, киргизы, татары, кабардинцы, да мало ли кто. И никому не приходило в голову делиться по национальностям – не было такого. Ты с моей улицы, значит – друг. Не с моей – тоже друг, но мы будем биться, а потом в гости друг к другу пойдём. А когда Союза не стало – вот тогда и пошло…
– Сейчас говорят, что русские были вроде как оккупанты, – не удержался Иван, – а на самом-то деле именно русские объединяли, скрепляли страну, на них всё держалось. А хватка ослабла, русских погнали – и, знаешь, не стало Союза. Какую страну развалили!
– Отчасти да, – пожал плечами Тагир, – а отчасти и нет. Кто страну развалил – это ещё вопрос. Одно дело объединять, а другое дело – считать себя каким-то особенным, понимаешь? Сейчас там, на юге китайцы хозяйничают. И скрепляют они, Ваня, не тем, что людей в эшелоны грузят, а тем, что торгуют и цену хорошую дают. Значит, есть чему поучиться. Или вы, русские, опять считаете, что китайцы – это какие-то неполноценные и учиться у них нечему?
– Нет, я так не считаю. Если я тебя чем-то обидел – извини. Но за русских мне тоже обидно.
Состав совсем остановился, но никакой платформы видно не было.
– Тагир, взгляни с той стороны, чего там?
– Наверное, пропускаем кого-нибудь, – калмык открыл дверь купе, но и с другой стороны за окном был только лес.
– Ага, или машинист пропускает стаканчик чего-нибудь, – рассердился дальнобойщик.
– Может, это на той станции белка к нему села. Шепчет сейчас: «Эй, ты пропустил кое-что пропустить, такое нельзя пропускать», – рассмеялся Тагир.
– Смотрите, мужики, это же проводница из вагона-ресторана, которая заходила к нам, – не понял его чувства юмора Иван, показывая за окно. – Куда это она?
По насыпи вдоль состава действительно прошла та самая проводница, но её походка была странной. Иван присмотрелся и увидел, что по её виску стекает кровь! Проводница сделала ещё несколько шагов и, споткнувшись о камни, упала, полетев вниз по крутой насыпи.
Мужчины вскочили с мест! Иван открыл окно и высунулся в него по пояс. Никого вокруг не было, поезд стоял.
– Мужики, это что за…, твою мать!
Тагир с недопитым стаканом чая в руках выскочил в коридор. Стояла тишина. Он подошёл к купе проводников, постучал, дёрнул дверь. Она открылась, но купе было пустым. Вслед за ним в коридор вышли Игорь и Иван.
– Пошли в тамбур, – скомандовал дальнобойщик.
Мужчины второпях вышли в тамбур, но и в нём никого не было. Иван дёрнул дверь вагона, чтобы выглянуть на улицу. Дверь была заперта на ключ.
– Сейчас, сгоняю за трёхгранником, я видел, – Тагир вернулся в купе проводников и принёс ключ. Дальнобойщик открыл дверь. Вокруг по-прежнему не было ни души.
– Короче, это не нормально, – забеспокоился Игорь. – Может, с ней приступ случился, надо врача.
– Давайте выйдем, посмотрим, – предложил Иван. – Она же лежит там. Всем что ли по барабану?
– А поезд не уйдёт без нас?
– Куда уйдёт? Мотострелок, дёрни там стоп-кран. Да что такое, куда все подевались?
– Разве другие проводники по инструкции не должны выйти? – удивился калмык. – Начальник поезда где?
Игорь схватился за стоп-кран в тамбуре. Иван поднял подножку, и мужчины спустились на насыпь. Тагир поставил на землю стакан с чаем, и попутчики стали спускаться к лежавшей без движения проводнице. Подойдя к ней первым, Тагир на правах ветеринара наклонился и пощупал пульс, потом проверил дыхание, выпрямился и почесал затылок.
– Ну что? Что?
– Мужики… как бы это сказать… дело-то хреновое.
– В смысле? – не понял Игорь. – Она дышит?
– В том-то и дело… что, похоже… нет.